А где-то через неделю Ленка заявила, что надо сходить на рыбалку куда-нибудь подальше; рыба у нашего берега уже порядочно распугана лесными жителями. Идея была хорошая и правильная — мне лично давно хотелось пройтись, валяться целый день на берегу уже надоело, да и когда еще попадешь в такие места? Я поддержал ее план, не думая, впрочем, что идею не поддержат.
— Вот и идите сами! — заявила компания.
А что теперь остается? Беда в том, что Ленка авторитарный человек. За неделю она сумела достать всех. Мы даже организовали тайное общество борьбы с ней!
Хотя для меня это не означало, что надо отказываться от всех ее идей, или же любовь к рыбалке в нашей семье была как заразное заболевание, и мы пошли вдвоем. И даже не заметили сколько шли — час, два или три. Наконец, выбрав место покрасивей, уселись на высокий берег и закинули удочки…
Гроза застала нас врасплох. Озеро моментально почернело, зато древний лес, наоборот, каждую секунду освещался всполохами молний. Мы оказались зажаты на берегу, бежать некуда, да и опасно. Невысокий кустарник, под который залезли, не спасал от дождя, но зато в него, если верить учебникам, не должна ударить молния. Ленку трясло, она прижималась ко мне, а во мне вдруг проснулся мужчина, сильный, опытный и смелый… Или же я понимал, что если тоже испугаюсь, то начнется полный кошмар. Отец учил меня, что в грозу и шторм главное — не поддаваться панике. Иначе… Ничего хорошего все равно не получится. Помчимся с воплями в лес? Но там слишком легко заблудиться… В черную воду тоже не прыгнешь. И я продолжал обнимать и успокаивать трясущуюся и мокрую Ленку.
…Потом, под утро, когда закончился дождь, она сняла с себя всю одежду, чтобы выжать ее и повесить сушиться. Я свою снял тоже. В мокрой траве, как в ледяной постели у водяного, и — кажется… наверное… я не знаю, мы стали делать это, чтобы просто не умереть от холода. Или же сработала нормальная физиологическая реакция двух молодых организмов, которые тесно переплелись, пытаясь буквально вжаться друг в друга, чтобы спастись…
Перепуганная компания встретила нас, живых и невредимых, вопросами с подтекстом, но мы отрешенно молчали. Возвращались в родной город сидя рядышком в автобусе, незаметно от других она держала меня за руку.
…Та гроза стала началом осени. Холода наступили быстро, и наше второе романтическое и более долгое свидание прошло в «шалаше». Я пригласил ее на дачу в маленький летний домик…. Мы и замерзали тоже довольно поэтично, ведь в конце сентября, особенно по ночам, заморозки усиливаются: с утра кто-нибудь из нас вылезал из-под толстого одеяла, быстро разжигал «буржуйку» — и тут же снова под одеяло, переждать, пока в доме потеплеет.
С ней совсем не так, как с Наташей. Ленку я знаю с первого класса, мы понимаем друг друга с полуслова, а мое тело… оно даже не хочет никаких переодеваний в женское. Его возбуждает теплота того, что рядом, оно распробовало новые физические ощущения и жаждет их. Меня словно «переключили» в правильный режим, дав возможность наслаждаться полнотой гармоничных, с точки зрения природы, любовных отношений. Если хотите, то наша связь — это моя дань мужской физиологии. А куда же я ее дену?
На рыбалке у реки веселились мужики
— Мама, мама, там в лесу голые дяденька с тетенькой бегают
— Не обращай внимания — они просто дикие.
— Тетенька, может, и дикая, а дяденька точно нет. Это наш папа.
Да уж.
Я еще раз набрал телефон Хельги, она вновь ответила молчанием. Возвращать дневник мне уже не хотелось, но как честный человек я готов был заплатить за него приличные деньги. Ведь я же пишу тоже не бесплатно, и часть гонорара вполне законно причиталась бы ей. К тому же дневник не только рассказывал о чужой жизни, но и постоянно напоминал мне о каких-то случаях из моей юности.
Чего только не происходило по молодости, да на природе! Веселый вечер плавно перетекал в хмурое утро, когда все пытались найти свои вещи, вспомнить, что творили ночью, с кем надо помириться, а на ком придется жениться. Помню, как однажды поехали в поход, и как с утра один парень бегал с гневными криками вокруг палаток и возмущенно орал:
— Кто наблевал на мою куртку?! Признавайтесь, сволочи, кто это сделал?
Опросили всех проснувшихся, никто не признается.
— Может, это Коля? Вон он храпит в спальном мешке?
Открыли молнию, и выяснилось, что Коля действительно наблевал, но в свой же мешок. Чужую куртку он не портил, а насвинячил эдак локальненько на себя и вокруг и продолжал, похрюкивая, спать. Потревоженный нами, он недовольно промычал, и мы, решив, что спящего человека будить это неинтеллигентно, закрыли молнию: «Спи, Коля, спи!» — и пошли дальше искать виноватого.