И я встала у «Нарвской». Вот только надуть посреди улицы матрасы оказалось нереально, и я просто разложила их на скамейке, ожидая какую-нибудь любопытную тетку, которая не замедлила появиться.
В тот день я продала парочку. Дело пошло. Значит, алгоритм такой: надуваю их дома и возвращаюсь сюда же.
Чем пахнут ремесла
Для полного счастья всегда чего-то не хватает: то табуретки, то мыла, то веревки…
— Сел он утром на кровать — стал матрасы надувать! — скороговоркой выпалил Олег.
— А зачем ты их надуваешь? — Паша, уплетающий на кухне котлеты, с интересом на меня уставился.
— Как зачем? Чтобы показать товар лицом.
— Скажи ему, что его мама работает матрасонадувалыцицей, — Олег ехидничает.
— Отстаньте от меня все! Работаю как могу.
— Кто — все? — недоумевает Паша, с аппетитом пережевывая мой вчерашний труд.
Надо бы как-то донести до него, что я уже не работаю в клубе и деньги мне сейчас достаются очень тяжело. Он мог бы и помочь. Но смотрю в его светлые невинные глаза… а ведь ребенку просто никто пока не говорил, что надо работать. До окончания института он имеет полное право сидеть на шее родителей. Да я и сама так сидела. Сначала ты учишься, потом ты «молодой специалист»… Хорошая зарплата появляется очень не скоро, и все это время родители поддерживают; по крайней мере в моей семье и в Ленкиной было так же. И Павлу, естественно, даже в голову не приходит поиск других вариантов! Значит, я должна дать ему то, что и мне дали мои родители. Это просто мой долг.
Вот только надо заставить его вернуться в институт. Но как? Ведь он ничего не говорит мне про мою жизнь, про то, что бросила его… Так какое имею право лезть в его дела?! Такая, я значит, никудышная мать, но родителей не выбирают… и не меняют. И здесь замкнутый круг. Который уже по счету? И сколько их будет?
Павел по-прежнему сидит дома.
— А вот скажите, если он сдуется, вы обменяете?
Дура старая.
— Обменяю, конечно. Я здесь каждый день.
— Ты — старая обманщица и обманываешь своих сверстниц-пенсионерок. И чему тебя учили в школе? Бабулек нужно не наебывать, а через дорогу переводить! — Олег, мой призрак, смеется и кружит вокруг,
— Сгинь!… Женщина, берите для внуков, скоро лето, поедете с ними на дачу…
…«Муссоршмидт» остановился в нескольких метрах от меня. Я не заметила их, расписывая какой-то «курице», как ее внуки будут счастливы. Она уже отсчитывала деньги, я машинально смотрела на купюры и не заметила, что «ментокрылые» спокойно стоят рядом и наблюдают…
— Ну-у, товарищ начальник, — я пыталась найти нужный образ для общения с ним, вспоминалась только Манька-облигация. — Я же не знала, что закон нарушаю. Меня наняли продавцом, сказали — постой у стеночки. И всё.
— А я говорю, заплатите штраф за торговлю без разрешения — и всё. Заберете свои матрасы.
— Ну, может, не надо? В первый раз, может, отпустите?
— Что вы так волнуетесь? Вы же сами сказали, что вас только наняли. Ваша фирма должна оплатить штраф, а вы можете быть свободны.
Он встал, давая понять, что мне пора валить из его кабинета.
Вечером позвонила Лиде, рассказала ей всё. Она сказала, что тетка из автобуса не отдаст мне паспорт, пока не верну товар или деньги за него. А наша «фирма», конечно же, не станет штрафы оплачивать. Они ведь дали четкие инструкции — не стоять на одном месте. Пока ты его носишь, ловить тебя за руку бесполезно…
Павел по-прежнему сидит дома.
Шампиньоны постепенно перестают расти.
Но нет настроения что-то делать, убирать лишние ящики. С балкона землю тоже не выкинешь. Приходится ставить их один на другой…
Я решила получить новый паспорт, но оказалось, что для этого требуется справка от ЖЭКа. Я не решилась туда сунуться. Долги за газ и свет не оплачены. Пока ни то ни другое еще не отключили, но, может, про нас просто забыли? А появись я там, тут же полезут проверять документы… Ну и черт с ним, с паспортом! Я махнула рукой. Для чего он мне сейчас? Но мое спокойствие оказалось нарушено неожиданным звонком, и на сей раз это не автоответчик, а та самая толстая тетка с грузовика. У нее остался мой паспорт, по адресу прописки она и вычислила телефон.
— Где деньги, сука?! — просто и зло спросила она.
— Я не успела продать матрасы. Меня забрали в милицию.