— Ты ничего не путаешь? Может, ради меня? — Олег сидел здесь рядом на табурете между нами.
Жаль, что Ленка его не видит, интересно, что бы сказала?… Мне сейчас кажется, она только говорила, что любила, а единственное, что ей на самом деле требовалось тогда, — выскочить замуж не позже своих подружек, создать семью и «жить, как все». Если бы чувства были настоящие, то простила бы и поняла. Но по ее понятиям, суженый должен соответствовать представлениям об идеальном партнере, но Я никому ничего не должна! А раз не выходит «правильно» — она предпочла бы видеть меня мертвой. Нет тут никаких чувств, брак для женщин — просто ритуал. Не знаю почему, но меня это ужасно огорчило.
— Ты что, пьян?! — Ленка уставилась на меня, нахально обращаясь ко мне в мужском роде. — Я сейчас с кем разговариваю? Ты вообще слушаешь?! — И она зашипела: — Наш сын… голубой! И все из-за тебя!
Я задохнулась от неожиданности заявления. Паша — гей? Не может быть! Но даже если это правда, то причем здесь я? В свое время я провела немало часов в гей-клубах, общалась со многими и знаю, что геи часто вырастают в благополучных семьях. Да еще у всех бабушки и дедушки, также прожившие всю жизнь в счастливом браке!
— Это гены виноваты! Ты что, не понимаешь?! Я еще тогда говорила! — Ленке нужен только козел отпущения.
Но я не собираюсь им быть!
— Какие гены?! Что ты несешь?!
Я принялась приводить ей разные доводы о наивности веры в генетику: например, у нее в семье, как у матери, так и у отца, по четыре-пять братьев и сестер. У нас были друзья, родившие по два-три ребенка. Но у каждого из человечков своя судьба, свой характер и темперамент. Родные братья даже учиться с первого класса начинают по-разному! Одни на пятерки, другие сразу на двойки. В одной семье — и бомжи, и профессора!
Но Ленка не понимала ничего, не нужна ей никакая правда, не нужны ответы на вопросы, ей нужно лишь кого-то обвинить, а потом говорить, что сделала все возможное для спасения сына от чудовища-отца.
Сын между тем копался в комнате, делая вид, что собирает вещи. Его надо как-то спасти от мамаши, но мне спасение уже не под силу. Теперь он взрослый, знает, где я живу, и сам может приезжать ко мне.
— А с чего ты вообще взяла, что он голубой? — вдруг поинтересовалась я.
Оказалось, она нашла у него кучу порножурналов определенной направленности. И еще массу фотографий, где он с мальчиками обнимается на дискотеках. Причем нашла их сегодня, сразу после злополучного звонка из института с уведомлением о его отчислении, когда стала в гневе рыться в его вещах в поисках тетрадей с конспектами и каких-либо материальных причин его нежелания учиться. И вот такое нашла! Понятно, что ей сорвало крышу.
— Я сейчас. — Мне хотелось пройти в комнату, попрощаться с ребенком и сказать, что мать еще успокоится и все наладится. И что он может в выходные приезжать ко мне, но Ленка вцепилась в меня как ненормальная, с шипящим воплем, что больше не позволит разговаривать с ним.
После их ухода я полезла по карманам, денег еще немного оставалось, хватит на пару бутылок водки. А больше мне и не надо. Вот и ладно! Вот и хорошо…
Последний толчок
— Господи, сделай так, чтобы было не так!!!
…А потом картины идут сплошным потоком. Действительность уже не движется, как раньше, непрерывной линейной чередой, а прорывается в сознание обрывками впечатлений.
На какое-то время, словно из моего мрачного алкогольного кошмара, у меня в доме снова появилась Лили. У нее совсем исчезли зубы, и нос свернут на левый бок. При ходьбе она хромает и чаще просто отлеживается на диване, постоянно жалуясь на какого-то мерзавца, бывшего любовника, который избил ее, как собаку. Она прожила с ним полгода, скрывая, что является переделанным мужиком. Узнав однажды правду о ней, он оказался настолько шокирован и обозлен, что спустил ее с лестницы.
— Ведь я его любила, любила-а-а-а, — скулила Лили и «с горя» постоянно напивалась.
Но тащиться в магазин самой ей слишком тяжело, поэтому ходила я. Одним словом, мы просыпались, и я сразу шла в магазин, потом отоваривалась в обед и один раз бегала взять бутылочку на ужин. Кроме того, как-то резко мне все перестали звонить — и тетка с матрасами, и Павел, и Владимир… Не было звонков даже из телефонной компании, предупреждающих об отключении связи.