А когда она покинула дом Калленов, оповестив их, что ей надо побыть одной, Элизабет нашла в кабине машины клочок бумажки, где было аккуратным почерком выведено только два слова — «Мне жаль».
***
Она помнила, как по телу пробежал табун мурашек. Элизабет осознавала от кого это, но мозг долго отказывался воспринимать это за реальность. Ведь она не могла понять, что конкретно жаль вампиру. То, что он не угробил ее жизнь тогда на дороге? Или то, что ему жаль в том плане, что он вообще это сделал? Она не знала, поэтому и терзала себя этими вопросами. Но в конечном счете смирилась, вот только от этой записки ее иногда потряхивало, как при лихорадке. Свон понимала, что так жить, терзая себя, доводя до депрессии нельзя, но успокоиться не могла. Спасали учебники и встреча с Ренесми каждую неделю.
Редко у девушки появлялось чувство того, что эти две вещи для нее как наркотик. На некоторое время расслабляет, но потом возвращает в привычную скучную и серую жизнь. И она мучила себя тем, что доза слишком маленькая, чтобы получить ту самую точку эйфории. Это сводило с ума, но тело предательски не хотело спускаться из комнаты, чтобы съездить к Калленым, посидеть с ними хотя бы пару часов. Она могла бы съездить в больницу и записаться к психотерапевту, чтобы хоть что-то сделать, вылезти из той рутины, в которую ее уже затянуло. Но она боялась и этого, так как в больнице регулярно появляется Карлайл, а ему могут доложить. Лишних вопросов от родных ей не хотелось, а проблемы только ее, ведь в состоянии, в котором Свон сейчас, виновата только она. Пусть это эгоистично, неправильно, но девушка просто не хотела этим делиться. Она сама загнала себя в эту ловушку разума, ей оттуда и выбираться.
Сжав кулаки, Элизабет стукнула ими по столу, отчего несколько книг подпрыгнули на месте. Она осознавала, что так нельзя, нужно что-то менять, меняться самой и наконец принять все, как должное. У нее есть еще время, чтобы попрощаться со своей жизнью, в конце-концов, жизнь-то не вечна, если ты человек. Так почему бы это не сделать сейчас? Сколько ей потребовалось все взять в свои руки и направить в нужное русло? Много, но у других уходит на это полжизни, пока они не поймут, что пора перевернуть страницу. Так почему сейчас не попробовать подцепить пальцем эту страницу?
Схватив куртку, она выскочила из комнаты. Чарли был на работе, а Сью в резервации, что обозначало, что дома она была одна. Заперев дверь, девушка поспешила к своему автомобилю. Набрав номер сестры, Элизабет быстро проговаривает, что едет к ним с ночевкой, так как хочет побыть в их компании. Она устала, устала от всего, что происходило с ней на протяжении этого времени. Да, она виновата, что доводила себя до депрессии, загружая дурацкими мыслями голову, но главное найти смелость признаться себе в этом и что-то поменять, попытаться выплыть из той смолистой жижи. Вот только желательно, чтобы кто-то протянул руку, так как сил около берега может и не хватить, чтобы сделать последний рывок.
Встречал ее Эдвард, стоя на крыльце дома. Его медовые глаза окинули ее задумчивым взглядом. Они молча играли в гляделки минуты три, пока девушка не поежилась от холодного ветра и не отвела взгляд. Вампир кивнул сам себе, после чего спустился вниз. Элизабет поняла после этого жеста, что в дом он ее не пустит, поэтому немного напряглась.
— Ужасно выглядишь, — проговорил парень, улыбаясь уголком губ.
— И тебе добрый вечер, — ответила Свон, внимательно вглядевшись в лицо собеседника. Ей не понравился его взгляд, и то, как он описал ее одним словом. Девушка знала, как она выглядит. От кошмаров, которые ей снились, будя каждую ночь, были мешки под глазами, от съедания нервов маленькой ложечкой она похудела, а от нехватки витаминов кожа стала бледной. — Ты хочешь поговорить? — решила уточнить она, спрятав руки в карманы куртки.
Эдвард кивнул, после чего медленно пошел по тропинке в сторону леса. Оглянувшись на дом, Бетти поспешила за парнем. Зачем им говорить, да еще и отходя от коттеджа, она не представляла. Но по напряженному лицу Каллена, по походке можно было понять, что разговор этот должен был состояться раньше, намного раньше.
Вздохнув, быстро соображая, что она успела натворить, Бетти пыталась вспомнить хоть что-нибудь, но в голове ничего не всплывало. При вампирах она вела себя как обычно, улыбалась, вела беседы, так что такое стряслось, что Каллен отходит все дальше от дома, только чтобы поговорить с ней наедине, лишь бы никто не услышал. А то, что диалог должен быть в секрете от остальных, девушке подсказывало сознание.
Ветки и мокрая трава неприятно скользили под ногами, отчего девушка чуть несколько раз не упала. Впереди идущий Эдвард молчал, видимо, о чем-то напряженно думая. Что творится в голове у вампира, девушка не представляла, а вот то, что они отходят все дальше от дома, напрягало с каждой секундой. Неужели разговор должен быть настолько не официальный, что они так далеко забрались?
Парень резко остановился, после чего повернулся к ней и быстро пробежался взглядом по ее лицу, сдвинув брови на переносице. Элизабет смотрела в медовые глаза, напряженно соображая, что вообще происходит?
— Я должен был давно начать этот разговор, но зачем-то тянул время, — проговорил Каллен, виновато улыбнувшись, — Теперь я вижу, что мое решение оказалось ошибочным. Тебя терзают мысли, в которые ты с радостью погружаешься, тем самым закапывая себя живьем. Так нельзя.
— Ты решил в психологи заделаться? — усмехнулась девушка, переместив свой взгляд на стоящую ель, откуда улетела птица. Тон собеседника ей не нравился, а то, что он говорил, неприятно отдавалось внутри. На ее вопрос он так и не ответил.
— По тебе видно, что ты не хочешь становиться вампиром, тебе эта идея не по душе. И этим ты отличаешься от своей сестры, — заявил брюнет, усмехнувшись уголком губ, вспоминая тот день, когда Изабелла узнала, что он вампир, — Белла же изначально хотела стать такой, как мы. Вот только мне не повезло с тем, что я не могу читать ее мысли, в общем, твои тоже с трудом, но контакт есть.
Карие глаза встретились с медовыми и между ними повисла пауза. Она не казалась неловкой или затянувшейся. Они просто стояли и смотрели друг другу в глаза, погруженные каждый в свои мысли. Элизабет переваривала услышанное, сжимая ладонями ткань карманов. Спросив, к чему он все это ведет, девушка обратилась вся в слух.
— Я пытаюсь тебя понять. При первой нашей встречи ты повела себя очень странно, показавшись закрытой книгой, ключ от которой давно потеряли, а обложку портить не хочется. Но замок неожиданно сам поддался, позволив перевернуть страницу. Ты полезла в самое пекло, перечила сестре и кидала на меня осуждающий взгляд. При первой ссоре с Беллой ты открылась с одной стороны, а когда узнала того, кто виноват в аварии, повела себя с другой. Мы, если честно, испугались за тебя, подумав, что на почве переживаний начала сходить с ума.
Эдвард резко замолчал, прислушиваясь к звукам. Бетти сглотнула появившийся ком в горле, только сейчас осознавая, что и правда повела себя как истеричка. Но тело предательски не слушалось, а красные глаза до сих пор появляются у нее в кошмарах. С деревьев слетели птицы, шелестя крыльями и каркая.
— В общем, так почти и оказалось. Может от остальных ты свое настроение и можешь скрыть, но не от Джаспера. — проговорил Эдвард, делая шаг к ней, отчего она отошла на шаг, мысленно стукнув себя по лбу. Про дар Джаса она, конечно же, забыла. Взглянув на собеседника исподлобья, она заметила во взгляде вампира понимание, — Никто не знает, кроме меня. Но это не меняет того, что меня напрягает.
— В этом и заключается суть нашего диалога? — девушка решила уточнить, так как беседа, которая была чуть раньше, совсем не хотела укладываться в голове, а слова долго до нее доходили.
— Да. — ответил он, тяжело вздохнув, хотя вампирам воздух и не нужен, — Алек же был на дороге в тот день? Ты не думала, что он забыл в Форксе?
Девушка нахмурилась, вспоминая рассказал Калленов ей о стражах Вольтури. Она узнала, что Джейн, которая выдала приговор, обладала даром, что одним взглядом или словом заставлять вампира, оборотня или человека переносить ужаснейшую боль. У нее есть брат Алек, тот самый, от которого у девушки шли мурашки по коже, тоже обладал неким даром отключения всех чувств любого существа: от боли и страха до зрения и осязания. Его дар может действовать на большое количество существ одновременно, имеет вид чёрного тумана. Он и был их большой проблемой, если бы пришлось сражаться с Вольтури. Другие двое, были Деметрием и Феликсом. Первый самый высокий из всех, к тому же, обладает способностью выслеживать людей через их мысли, а второй выглядел только массивно и устрашающе.