Веки тяжелеют: сил сопротивляться больше нет. Звуки выстрелов не прекращаются. Страха нет, просто дико хочется спать.
- Джейт, твою мать, - вырывает из желанного забытия окрик Логана, - не смей вырубаться!
С удивлением открываю глаза и вижу голубое небо. Кожу опаляют лучи солнца. Как мы выбрались? Почему я ничего не помню?
- Говори со мной! - приказывает мужчина. Он сидит на лодки, держа меня на руках как маленького ребенка. И так крепко и властно, будто я хрустальная ваза.
Что происходит? Почему мы на катере, на котором приехали? Почему им управляет этот итальянец?
- Что случилось? - голос осипший. Плечо ужасно болит. Я наверное вся в крови, сил посмотреть нет. Сил вообще нет, даже чтобы держать глаза открытыми.
- Черт, ты снова теряешь сознание от потери крови! - его голос взволнован. Первый раз вижу, что он нервничает.
- А я думала, что теряю сознание от твоего присутствия, - невнятно мямлю я. Просто закрою глаза и все. Просто медленно закрываю глаза.
- Дура, - беззлобно кидает он.
Ветерок обдувает лицо. Я лежу раненая в руках парня, который мне нравится. Сосредотачиваюсь на своих ощущениях. Его сильные руки поддерживают мою голову и не дают упасть телу. Улыбаюсь. Даже боль немного отступает.
- Если шутишь, значит не так все плохо. Как ты познакомилась с Кевином?
Улыбка исчезает с губ. Болезненный вопрос. Начинает болеть не тело, а что-то внутри. Расползается большое темное пятно, высасывающее последние силы и вгрызающееся в мозг. Зачем спросил? Теперь я еще больше мечтаю окунуться в заветную тьму.
- Я не буду отвечать, - язык не слушается. Хочется пить. Я сейчас иссохну от жажды. - Воды лучше дай попить, - слабо прошу я. Ненавижу слабость, ненавижу быть беспомощной, ненавижу не контролировать ситуации и быть от кого-то зависимой.
Мужчина что-то говорит по-итальянски. Я даже не могу вслушаться и понять, что он говорит. Докатилась. Через минуту Логан подносит к сухим губам бутылку воды и медленно поит меня. Стараюсь не делать больших глотков - так только хуже будет, но горло настолько пересохло, что хочется захлебнуться ею.
Мне кажется или он гладит меня голове? Собираю оставшиеся силы, чтобы поднять взгляд и встретиться с выражением холодных карих глаз. Только вот сейчас они нехолодные, как это ни парадоксально. Мне кажется или там плещется тревога с капелькой заботы? Но глаза точно нехолодные. Все лицо преобразилось, будто маска слетела.
- Спасибо, - почему-то шепотом благодарю я.
Сердце екает. Что-то я совсем расклеилась. Может, я брежу, и мне все это кажется. Веки тяжелеют, и я полностью расслабляюсь. Беспокоиться пока нечего. Если бы Логан хотел меня прикончить, то просто бы бросил, а он пытается отрезвить меня сейчас, привезти в сознание. И хотя я знаю, что нужно продолжать бороться и до последнего не поддаваться темноте, но не понимаю зачем? Сон несет покой, который мне так нужен. Я потом обдумаю все, потом продолжу разгадывать бессмысленные загадки, несущие только головную боль и усталость, потом обдумаю поведение Логана и придумаю какое-нибудь решение.
- Детка, говори со мной, - более мягкий приказ, чем вначале. Почему он проявляет заботу? Почему смягчает голос? Или мне снова все кажется? - Расскажи как тебя называли, если ты свое имя не знаешь. Расскажи что-нибудь, только не отключайся.
- Ляля, - сразу отвечаю я. Зачем сказала? Он ведь итак наверняка знал. - Меня он удочерил, когда мне было десять. Научил меня всему, что я сейчас умею. Без него я бы погибла в детдоме.
Слова льются сами. Я не отдаю отчета о том, что говорю. Просто захотелось в кое-то веки с кем-то поделиться болью. Хотя нельзя сказать, что я полностью раскрылась, просто констатирую факты. Я никому никогда не признаюсь, что любила Кевина и продолжаю любить его. Чтобы не говорили ДНК-тесты, он мой отец, мой папа. - Твоя очередь, какое твое кодовое имя?
Так можно его обмануть и задремать, совсем чуть-чуть.
- Призрак, - голос убаюкивает, и я проваливаюсь в такой желанный и глубокий сон...
- Перестань так волноваться, - успокаивающе говорит Кевин. - Ты вся извелась уже.
- Конечно! Это последний тест! - взрывается девушка. Месяц назад ей исполнилось восемнадцать. В такие случаях говорят, что бутон распустился в прекрасный цветок. И вправду девушка похорошела и стала очень привлекательной. - Ты вообще уверен, что мне надо его проходить? Я имею ввиду, если бы это был человек, к которому у меня есть чувства, то еще ладно...
- Мы уже это обсуждали, - ее грубо обрывают на половине слова. Это обязательный тест, исключений быть просто не может. Все девушки его проходят в самом конце обучения. Тестом назвать это сложно, это скорее последнее штрих к новому образу. Все это абсурдно, но таковы правила. Мало того, что эти организации забирают жизнь, так еще и это.
Ляля глубоко вдыхает воздух и выдыхает. Надоело. Все надоело. Девушка кивает головой Кевину и медленно входит в спальню в доме Меган. Она здесь уже была много раз на тренировках. И вообще знает этот дом как облупленный, но сейчас волнение и прикрытый злостью страх пробиваются сквозь тонкий слой спокойствия и равнодушия. На кресле в углу комнаты сидит Том. Сразу бросается в глаза, что он напряжен и тоже далек от спокойствия. Как только девушка входит он вскакивает и стремительным шагом направляется к ней.
- Привет, - мягко здоровается мужчина с Лялей. Он подходит к ней вплотную. Странно. Кажется, что она знает его как облупленного. Знает, как он любит целоваться, как он любит, чтобы его целовали, какие ласки предпочитает, но в то же время девушка понимает, что все это неправильно. Это как целоваться со своим братом. За долгие два года у нее чувства к Тому не проснулись, ровно как и у него к ней.
Для него она просто очередная ученица, которой он должен показать слабости мужского тела. Но тем не менее он к ней привязался, пусть и не совсем в романтическом смысле.
Ляля не может на него сейчас смотреть. Ей стыдно за то, что она собирается сделать.
- Может хочешь выпить? - он совсем близко. Надо просто поднять голову и встать на носочки, чтобы поцеловать его полные розовые губы, которые она может нарисовать с закрытыми глазами. Каждую черту его лица она изучила, но не полюбила.