Сокджин давно уходит, а Намджун всё корчится в безмолвном плаче перед стеклянной стеной, наконец отпуская себя и разрешая поверить.
Утром он созывает парней к себе, пару минут смотрит на сонные мордахи и притягивает каждого в объятия.
Пусть младшие пока не помнят, но ему есть, за что благодарить.
========== 47. Седьмая жизнь Пак Чимина. ==========
Комментарий к 47. Седьмая жизнь Пак Чимина.
EXO – Don’t go
— Ты помнишь свою вторую жизнь?
Ладно, такого Хосок не ждал. Он думал, что Чимин будет сомневаться, смущаться, искать себе проблемы на голову, а где-то на смертном одре решится об этом поговорить. Но нет, Чимин приходит сам, выбирает придирчивым взглядом среди хёнов и тащит Хосока на тот самый, переслушавший все тайны их квартиры балкон. Донсэн смотрит упрямо, от ответа уйти не даст и в следующий раз прицепится перед мелкими прямо — а этого допустить нельзя, малышня еще не помнит ничерта.
— Ну… Да? — и почему это получается вопросительно? Чимина такой ответ не удовлетворяет.
— Ты был одинок? Или это была война?
— Война была третьей, — Хосок потихоньку отодвигается от нервничающего донсэна, не понимая причины его взнервированности. — Второй у всех было одиночество, мы с парнями уже сверялись.
— Понятно, — Чимин в одно мгновение сдувается, приваливается теплым боком к Хосоку и запускает озябшие ладони под его толстовку. — Это плохо. Не хочу, чтобы младшие вспоминали… это. Я умер тогда не слишком приятно, даже война была легче, чем вторая жизнь.
— Так ты из-за пацанов переживал? — Хосок облегченно выдыхает, объясняя недоуменному танцору. — Я уже подумал, что задолжал тебе в той жизни денег, а за столько лет накапало много процентов и…
— Хён! — Чимин возмущенно лупасит ржущего, как лошадь, Хосока толстовкой, и думает, что раз уж этот впечатлительный идиот нормально перенес воспоминания, то и неунывающие жизнерадостные макнявки смогут.
Ведь даже если они скатываются в пропасть, как во время войны, они смогут обойти преграду.
Не впервые ведь.
========== 48. Седьмая жизнь Ким Тэхёна. ==========
— И что это всё значит? — Намджун встревожено поднимает Тэхёна с пола. — С какой радости у нас трупики в коридоре?
— Я сошел с ума, хён, — Тэ пьяно хохочет, спотыкается и всем весом опирается на Намджуна. — Думал, просто сны странные, но нет, эти мелочи, эти глупости я теперь вижу и в реальности, а у меня каждую ночь то кровь на солдатской куртке, то я одинок, то в ханбоке, то деньги надо искать на лечение Чиминни, то вообще…
— …ты девушка и у тебя есть критичные дни, а потом ты спишь — и всё вокруг старшая школа, пацаны дурные совсем и влюбленные, а ты сходишь с ума по сводной сестре… Ничего не упустил?
Тэхён смотрит отчаянно и с надеждой. Шепчет лихорадочно «Так это не сон», притирается к Намджуну всем телом, виснет на своем заботливом лидере коалой и мочит слезами — облегчения, грусти, счастья — рукав чужой рубашки.
— Я же прошлой ночью столько выпил, чтобы забыться, и мне просто некуда было, не к кому пойти — а сердце болит, — шепчет всё так же нервно, проглатывая буквы, и Намджун в который раз напоминает себе — ребёнок, обычный ребёнок ведь, теплый и неопытный, боялся, что не поймут. А Тэхён послушно разрешает себя переодеть и уложить в кровать. — Да что уж там говорить, моя история — наша история — всего лишь какое-то грустное кино. Посиди со мной, хён, а? Боюсь, сам не усну.
Намджун остается в кровати младшего всю ночь, мурлычет песенки — даже не будучи уверенным, из какой жизни их принес — и убаюкивает, как может, ребёнка.
И уже боится заранее думать, как же всё воспримет Чонгук.
========== 49. Седьмая жизнь Чон Чонгука. ==========
Комментарий к 49. Седьмая жизнь Чон Чонгука.
BTS - DNA
Если кому-то будет не очень понятен конец, за расшифровкой сюда: https://vk.com/m_polunochnaya?w=wall-111407030_573
Чонгук просыпается с хриплым стоном и натягивает одеяло на глаза, увидев время на часах. Четыре утра — привет, работа.
Сокджин колдует у плиты, Юнги меланхолично жует огурец, Хосок крутится рядом с Джином и внюхивается в омлет, Намджун спорит о чем-то с менеджером по телефону, Чимин задумчиво пьет кофе, Тэхён просто спит, растянувшись верхней частью туловища по столу.
Чонгук смаргивает непрошенные слёзы и приветливо улыбается парням.
Обычное утро.
Обычный город.
Двадцать первый век.
Снова.
***
Юнги курит на балконе, лопатки выпирают сквозь тонкую футболку, и Чонгуку кажется, что хён сейчас расправит крылья и улетит. Ощущение собственной невесомости он смаргивает и опирается рядом с Мином на перила.
— Знаешь, хён, — Шуга пытливо поднимает бровь, затягиваясь своей любимой ментоловой дрянью, — а девочка из тебя была офигенная.
Юнги закашливается и ярко краснеет под смех Чонгука. Хмыкает, успокаиваясь, и улыбается — так, как умеет только он, потому что от улыбки Мин Юнги на сердце резко становится тепло и легко, потому что ты мгновенно забываешь обо всем плохом и не вспоминаешь больше.
— Вспомнил наконец, — старший ерошит волосы макнэ и притягивает его ближе к себе, чтобы плечом к плечу. Чонгук счастливо кивает и продолжает:
— Серьезно, хён, ты был просто офигенной нуной… Ай!
Воспитательный подзатыльник ничего не меняет, и макнэ тырит у старшего из пальцев сигарету.
— Круто, что мы проживали некоторые годы дважды.
— Это да, — хён соглашается и смотрит где-то в облака. — Хотя я даже не уверен, что это было в одном и том же мире.
— Да уж, детали иногда отличались, — Чонгук тихо смеется и поднимает лукавый взгляд. — Как вспомню, что Юнги-нуна была в меня влюблена… Не знал, что такое может случиться.
— Не вижу ничего странного, — хён пожимает плечами, но Гук видит, как у него краснеют даже уши, — я никогда не был против подобного. Мы влюбляемся в душу, Чонгукки, так что я уже давно не смотрю на пол человека.
— Как и Намджун, — прыскает смехом макнэ, получая неожиданную поддержку.
— У Намджуна душа широкая, он весь мир любит, — они смеются, и Юнги наконец тянет сипло: — Как и мы все.
— Это да.
Иначе бы они столько не прожили — остается невысказанным.
На балконе холодно, ветер сырой и промозглый, в мелких капельках начинающегося дождя Юнги кажется, что в глазах их хорошенького маленького макнэ тлеет огонь, но это ощущение быстро смывается порывом ветра.
— Как ты думаешь, — осторожно начинает Чон, с улыбкой вглядываясь в молнии, сверкающие вдали, — почему мы всегда были если не рядом, то вместе? Кроме той плохой жизни, второй…
— Когда мы были одиноки, — заканчивает Юнги. — Не знаю, честно говоря, — хён хмыкает и стучит нервно пальцем по перилам, — может, судьба у нас такая — всегда вместе, всегда молоды. Может, мы — просто одно целое?
Чонгук грустно улыбается и смотрит на предрассветный Сеул. Юнги не казалось — в его глазах полыхает жаром огонь. Все его воспоминания, которые еще утром напоминали и ад, и рай, сейчас застряли в его голове. Он будет помнить всё об этих днях, он будет лелеять в сердце каждый из них.
Судьба…
Сквозь бесконечные века, в прошлых жизнях и, возможно, в будущем — на небесах, они всегда будут…
У них осталась последняя жизнь.
Они просто обязаны прожить её так, чтобы лучше предыдущих.
Вместе.
Он же не зря их столько подбирал, столько готовил, столько старался, правда?
Судьба ведь.