Пощечина последовала мгновенно, словно сама собой. Оба, и Тереза и Фред, застыли в изумлении. Он смотрел на свою руку, которая ударила с такой легкостью, она - пораженная, что едва высказанное подозрение так быстро подтвердилось.
- Ударь лучше сюда! - глухо произнесла Тереза, показав на свой живот. Может быть, тебе удастся избавиться от ребенка! На это ты еще способен!
Та же рука нанесла второй удар. Тереза покачнулась. Он хотел ее поддержать, но почти помимо воли ткнул кулаком в хрупкое плечо, и Тереза упала. Она не кричала, не плакала, но он не мог вынести ее взгляд, который теперь словно проникал насквозь. Насилие, которое он совершал, доставило ему незнакомое доселе наслаждение. Он нанес удар ногой. У Терезы вырвался стон, она перевернулась, вновь подставляя живот. Не помня себя, он стал наносить удары изо всех сил.
Фред остановился, лишь утратив силы. Устыдившись вдруг, он прикрыл лицо рукой, чтобы не видеть маленькое скрюченное тело, избитое лицо и глаза, в которых отражалось какое-то новое понимание мира. Он отвернулся, стиснув зубы.
- Пусть это будет тебе уроком...
Она не ответила. В сущности, Фред не был злым. Нежность переполнила его сердце. Не говоря ни слова, он перенес Терезу на кровать. Она осталась неподвижно лежать, по-прежнему не сводя с него пристального взгляда.
- Это все из-за тех мерзавцев... - прошептал он, - там, со своим "ягуаром".
Он повернулся в ту сторону, где они должны были находиться, и заорал, грозя кулаком:
- Сволочи! Подонки!
Эта бесполезная угроза, эта бесплодная ненависть дали выход его горечи. Он вновь почти обрел свое достоинство, заверив Терезу:
- Я знаю, что делать. Ты получишь деньги, не плачь.
Надувшись, он повернулся к ней спиной и подошел к окну.
- Чертовы деньги! - вслух заключил он.
Глава XII
Делая вид, что читает газету, Педро наблюдал за женой. Обессиленная, она все еще лежала, не шевелясь, не произнося ни слова. Но Педро постоянно чувствовал на себе ее взгляд.
Как отобрать у нее оружие, не вызвав нового припадка? Он слишком любил ее, чтобы действовать грубо. А ее реакцию невозможно предвидеть.
- Хочешь посмотреть новости? - спросил он, пытаясь завести разговор. Нет?
Он отложил газету, взял со стола пластмассовый кофейник.
- Еще чуточку кофе?
Улыбаясь, чтобы скрыть беспокойство, он в конце концов налил себе полную чашку и заговорил опять:
- Интересно, мы все больше подражаем янки. Говорят, некоторые девки у нас хотят установить в своих квартирах телефон. Как на севере. Ведь там, знаешь, проститутки занимаются своим ремеслом по телефону.
Он заставил себя засмеяться, но Жермена даже не улыбнулась. А потом вдруг подняла голову и разразилась неудержимым хохотом, который поверг его в растерянность. Педро застыл с кофейником в руке. Жермена не могла остановиться. Он стиснул челюсти. Нужно было действовать. Поставив кофейник, он обошел стол и, подойдя к жене, дал ей пощечину. Смех затих, плечи Жермены опустились, она глубоко вздохнула и вновь погрузилась в оцепенение. Педро упал перед ней на колени, зарылся лицом в ее юбку и заплакал как ребенок. С отсутствующим взглядом она гладила его по затылку.
- Пойду пройдусь, - сказал Фред, - а ты?
Тереза покачала головой, не отрывая от него взгляда. Он пожал плечами:
- Ну ладно, взгляни-ка, свободен ли путь. Постарайся мне немного помочь, вместо того чтобы сидеть все время без дела. Ты прекрасно знаешь, что я не могу показаться этим людям...
Не говоря ни слова, она встала и натянула плащ. Коридор был пуст. Она спустилась до середины лестницы, прислушалась. Приглушенные голоса Шарля и Матильды доносились из кухни. Жестом Тереза дала понять Фреду, что он может спускаться.
Близился вечер. Не чувствуя больше прикосновения жены, Педро поднял глаза. Жермена, казалось, спала. Он осторожно поднял ее на руки. Она не сопротивлялась, крепко прижав к себе сумочку. Когда он понес Жермену к трейлеру, она прошептала:
- Когда-то ты носил меня так, Педро... - Она теснее прижалась к нему. Мне хорошо...
Он легко внес ее в трейлер, ногой захлопнул дверцу, положил Жермену на постель и сел рядом.
- Ну что, дорогая, тебе лучше?
Она хитро прищурила глаза. Педро насторожился. Слабый свет проникал в окна. В глазах Жермены блестели слезы. Он наклонился и осушил их поцелуем. Она удержала его, он прилег рядом. Они лежали неподвижно на узкой кровати. Педро вспоминал, какими были их объятия когда-то... Не так уж давно. Шесть, семь месяцев назад? До того, как умер их ребенок. До того, как "это случилось" с Жерменой... Он прогнал эти мысли, черпая покой в невинном объятии.
Внезапный свет вывел их из оцепенения. Он сопровождался шумом мотора. Этот шум быстро приближался, трейлер слегка задрожал, а когда машина проехала, вновь погрузился в темноту. Педро приподнялся на кровати.
- Ты любишь другую, да? - спросила Жермена хриплым голосом.
- Что?
Педро был потрясен. Он машинально нащупал выключатель. Жермена прикрыла глаза рукой, загораживаясь от света, но старалась смотреть на мужа из-под руки.
- Ты не помнишь, что говорил мне когда-то? Что целомудренные женщины это как очаг, в котором никогда не разжигают огонь.
Педро понял. Но он не мог ничего ответить. Жермена не была больше для него женщиной. Он любил ее, но все изменилось. Доказать ей свою любовь, как обычной женщине, было выше его сил. Он отвернулся, чтобы она не видела его глаз.
- Так ты ничего не скажешь? - так же хрипло произнесла она.
Он подошел к ней, взял за руки:
- Жермена, я никогда не любил никого, кроме тебя... клянусь тебе.
Она выдернула руки. Ее лицо сделалось злым, она хотела сказать что-нибудь оскорбительное, но, не найдя слов, схватила сумочку, упавшую на пол, и, дрожа, открыла ее. Педро побледнел. Он совсем про нее забыл! Занятый тем, чтобы успокоить Жермену, он упустил отличную возможность завладеть сумочкой. "Теперь все кончено, - подумал он, - сейчас она достанет револьвер и выстрелит..."
- Жермена, - произнес он, запинаясь, - ведь ты мне веришь, да?
Он задержал дыхание: Жермена нервно копалась в сумочке. Но вытащила оттуда лишь платочек, чтобы вытереть глаза.
Педро был так взволнован, что ему пришлось сесть.
- Педро, я верю тебе.
Такой поворот поставил его в тупик. Он ничего не понимал. Теперь она улыбалась, тщательно припудривая лицо.
- Я верю тебе насчет прошлого... - добавила она, доставая губную помаду.
Обведя контуры губ, она сомкнула их и посмотрелась в зеркальце. И вдруг, швырнув пудреницу и помаду в сумочку, в ярости закричала:
- Но насчет настоящего и будущего - нет! Ты обманщик! Я все знаю!
Она опять рылась в сумочке. На этот раз Педро бросился на нее, не раздумывая. Жермена пыталась вырваться:
- Пусти меня! Ты мне не нужен больше! Я запрещаю тебе...
Она сопротивлялась изо всех сил. Педро в панике старался удержать ее руку. Его охватил страх перед смертью. Случайно он задел выключатель локтем, и они продолжали бороться в темноте, забыв причину сражения. Вдруг он прикоснулся к сумке, и память вернулась к нему. Но тут Жермене удалось вырваться и вновь зажечь свет. Задыхаясь, растрепанная, с ожесточенным выражением лица, она отступала от него, держа руку в сумке.
- Так легко ты со мной не разделаешься! - крикнула она. - Я знаю, почему мы вернулись во Францию. Прекрасно знаю. Ты хочешь избавиться от меня и найти себе новую любовь. Но я на это никогда не соглашусь, слышишь? Лучше я...
Педро, не шевелясь, смотрел на жену. В его взгляде было смирение перед судьбой, бессилие.
Теперь ему хотелось лишь умереть. "Зачем, в сущности, цепляться за жизнь, когда утрачено все, чем дорожил?"
Жермена медленно вынимала руку из сумки. На ее лице была написана неистовая радость. Педро закрыл глаза, не в состоянии больше бороться. "Пусть стреляет, и покончим с этим!"
- А это? - крикнула Жермена. - Это ты станешь отрицать?
Открыв глаза, он сразу узнал письмо, которым она размахивала. Ответ от ее родителей. Наверное, она вытащила письмо у него из кармана накануне.