- Минутку, - продолжил Боргри угрожающим тоном. - Если в понедельник банк не оплатит чек, клянусь, я тут же подам жалобу за выдачу чека без покрытия. Я вас предупредил.
- Почему вы так убеждены, будто я настолько глуп, что дам вам чек без покрытия, прекрасно зная, что вы не колеблясь отправите меня в тюрьму. Подумайте!
- Я пытаюсь, - признался Боргри. - И не могу понять. В настоящий момент у вас есть необходимая сумма в банке?
- Этого я никогда не говорил.
- Ах так!
- Можно подумать, что вам это приятно. Вы хотите получить свои деньги?
- Хочу, хочу. Но не меньше мне хочется заполучить ЭКСИМ.
- Что вы станете с ним делать? Это торговое предприятие, а не контора ростовщика.
- Мне нужна новая вывеска. Здесь начинает пахнуть жареным.
Минуту они молча смотрели друг на друга, натянуто улыбаясь. Каждый старался разгадать, каким образом собеседник хочет его одурачить. Боргри обливался потом и комкал платок влажными пальцами. Он внушал Жюльену инстинктивное отвращение. Куртуа испытывал лишь одно желание: бросить все, отдаться на милость победителя, лишь бы не приводить в исполнение свой план. Он первый опустил глаза, прошептав:
- И что вам за удовольствие разорять людей, уничтожать их?
Боргри с трудом сдерживал ликование:
- Я-то за девочками не бегаю. Я делом занимаюсь.
Жюльен помимо воли заговорил умоляющим тоном:
- Послушайте, старина, если вы продлите вексель всего на два месяца, обещаю вам...
- Ни за что! - крикнул Боргри. - Оставьте свои уговоры для баб, которые пожирают ваши деньги. Со мной этот номер не пройдет. Сантименты на бирже котируются невысоко.
Куртуа закусил губу:
- С того дня, как я подписал вексель...
- Прошел уже целый год! - прервал его ростовщик едким тоном. - Не будем забывать, что уже три раза я давал вам отсрочку!
- Каждый раз за полмиллиона, не будем забывать и об этом. Боргри, послушайте... Возможно, я и не был образцом добродетели, но я не был обманщиком, и с тех пор...
- С тех пор вы наделали немало гадостей. В частности, хитростью выманили ой-ой сколько денежек у своего шурина. Так что в вашем теперешнем положении одним обманом больше, одним меньше...
Жюльен выпрямился как от удара:
- Как, какой обман?
- Эта ваша история с чеком. Вероятно, это какая-нибудь махинация...
- Может быть, - признался Куртуа. - Тем более надо ее избежать, если есть возможность.
- Нет возможности. Поскольку непорядочно поступаете вы, а я лишь возвращаю свои деньги.
Он опять вытер руки носовым платком. Его безрадостный смех проскрипел, как негостеприимная дверь.
- Поторопитесь. У вас, наверное, свидание с какой-нибудь девицей.
- Скажите-ка, Боргри, вы мне случайно не завидуете?
Боргри подскочил:
- Завидую? Боже, да в чем же? Вы спятили!
Глаза у Жюльена заблестели. Он покачал головой:
- Когда я слышу, сколько вы говорите о женщинах, мне многое становится ясным. Бедняга, вы, должно быть, импотент!
Лицо ростовщика приобрело землистый оттенок. На мгновение он потерял дар речи. Жюльен заговорил твердым тоном:
- Черт возьми, Боргри, сделайте хоть раз в жизни доброе дело, вы не пожалеете об этом...
Кулак Боргри обрушился на стол, прерывая Жюльена на полуслове:
- Ну хватит. Если вам нужен психоаналитик, поищите поблизости. Если хотите молиться, обращайтесь в Армию спасения. Здесь или платят, или убираются вон. Подпишите-ка мне этот чек, чтобы я мог отправить вас в тюрьму.
Жюльен тяжело опустился на стул. Он достал свою новую чековую книжку, снял колпачок с авторучки и холодно проговорил:
- Вы только что сказали, что рискуете. Действительно. В один прекрасный день какой-нибудь несчастный вроде меня прикончит вас, и это будет благом для всех!
Боргри разразился пронзительным смехом, поперхнулся и закашлялся.
- Не волнуйтесь, у меня есть чем защищаться! - выговорил он наконец, указав на большой револьвер в сейфе. - К сведению любителей!
Внезапно его охватил гнев. Он замахал пачкой векселей, связанных резинкой.
- А любители есть! Лентяи! Лицемеры! Все, что вы умеете делать, вы и вам подобные, - это приходить сюда и плакаться, когда остаетесь без гроша!
Он швырнул пачку на стол. Сжал губы. Жюльен подавил нервный зевок.
- Ну что? - крикнул Боргри. - Струсили?
Эти слова подстегнули Куртуа, к нему вернулось его наигранное спокойствие. Он пожал плечами. Неприятный голос ростовщика хорошо влиял на него. Чтобы действовать, ему нужен был стимул - ненависть.
- Вы сами этого хотели, - произнес он и быстро заполнил чек, пристроившись на уголке стола.
Боргри внимательно наблюдал за ним.
- Послушайте, старина, - проговорил он, - если это блеф, то не трудитесь. С просроченным векселем вы оттянете еще на несколько месяцев. Этот же чек в моих руках представляет для вас куда большую опасность.
Жюльен оторвал чек и протянул его ростовщику.
- Alea jacta est...*
______________
* Жребий брошен (лат.).
- Что значит?
- Представьте его в банк, если хотите, в понедельник утром.
- Он будет оплачен?
- Увидите.
- Кто даст деньги? Ваш шурин?
Жюльен кивнул.
- Ну и шляпа! Он еще вам верит?
- Вот именно, что нет, - ответил Жюльен, чувствуя себя теперь вполне непринужденно. - Сегодня вечером я отдам ему вексель. Так он сможет убедиться, что я действительно оплатил его. Тогда он подпишет мне чек на соответствующую сумму, которую я переведу на свой счет в понедельник с утра пораньше. Теперь вам ясно, в чем заключается комбинация?
Не слишком успокоенный этими словами, Боргри схватил чек и внимательно изучил его, держа подальше от своих дальнозорких глаз. Взгляд Жюльена вернулся к револьверу, который по-прежнему лежал на полке приоткрытого сейфа.
- Как будто все правильно, - разочарованно вздохнул Боргри.
Кончиками пальцев он пододвинул вексель к Жюльену. Тот взял его, сложил и сунул в карман. Одновременно он бросил взгляд на часы. Без двух минут шесть. Он управился быстрее, чем предполагал.
- Теперь, Боргри, хочу предложить вам одно исключительное дело. Если согласитесь, вы войдете в долю в ЭКСИМ.
- Фифти-фифти?
Жюльен чуть не ответил утвердительно, поскольку время торопило, а нервы были на пределе. Но надо идти до конца.
- Минутку! - спохватился он, чтобы не возбудить недоверия ростовщика. При одном условии. Фифти-фифти, если мы разделим таким же образом прибыль вашего маленького тайного банка.
- Я не могу так просто дать вам ответ. Сначала я должен узнать, в чем заключается дело.
- Для этого я и принес вам эту бумажку.
Жюльен достал записи и положил их перед Боргри.
- На первый взгляд это может показаться глупым. Но не смейтесь. Это феноменальное дело, я основательно обдумал его. Нефтеперерабатывающий завод у Парижского порта.
- Вы сошли с ума? Думаете, что крупные фирмы позволят вам осуществить вашу затею?
- Нет. Но они перекупят дело, чтобы мы не рыпались. Только для этого надо, чтобы колесо завертелось! Впрочем, ничего сложного тут нет. Вы дадите мне ответ в понедельник. А пока подумайте... Вот, взгляните...
Он обошел вокруг стола и встал между Боргри и сейфом. Левой рукой отмечал некоторые строчки. Боргри надел очки, чтобы лучше видеть текст. Жюльен суетливо объяснял:
- Кому угодно могла прийти в голову эта идея. Но тем не менее она нова. Подумайте об экономии на транспортировке! Если вас это интересует, то для начала необходимо десять миллионов.
- У вас они есть? - поинтересовался Боргри, не поднимая глаз.
- У меня есть половина. А вы дадите другую половину. Вам достаточно не представлять чек к оплате. Это ваш взнос. Тогда я располагаю чеком моего шурина, который, сам того не подозревая, становится моим вкладчиком. Неплохо задумано, а?
- Вы не так уж глупы, Куртуа...
В тоне ростовщика слышались уважительные нотки. Куртуа не обратил на это внимания. Из коридора донесся взрыв смеха, постукивание каблучков: машинистки покидали здание.