— Так. Поймал-таки в мышеловку. Ну хорошо. Я не растеряюсь. Как-то возьмёшь теперь?
Этот самый вопрос мучил теперь и Варецкого, убедившегося, что лифт поднят согласно его приказанию. Ночь выгадана, но на утро лифт необходимо будет спустить. В тридцатипяти-этажном доме нельзя сказать, что подъёмная ма-шина испортилась, починка должна быть сдела-на моментально. Итак, есть только ночь. К утру незваная гостья должна перестать существовать, исчезнуть бесследно.
— Дорогой мой, скоро вы? — послышалось в телефоне.
— Сейчас, сердце моё, сейчас.
Да, лучше всего пока пойти к жене. Времени сколько угодно, западня прочна. А потом…
В три часа ночи Варецкий неслышными шага-ми направился вниз.
«Пилка… напильник… плоскогубцы… полчаса времени — и всё готово. Взять документы у трупа среди развалин лифта нетрудно, о причинах катастрофы наша юстиция слишком доискиваться не будет. Об этом уж позаботится моя чековая книжка. И больше ничто не сможет омрачить мою дальнейшую жизнь», — размышлял он, отпирая французский замок швейцарской.
Щёлкнул в замке ключ от комнаты с проводами. На стене спокойно дремал ряд кнопок; рубильник был в углу на мраморной доске. Руко-ятка его отклонена назад — Джо исполнил приказ своего хозяина, выключил ток. Значит, пленнице суждено сидеть в клетке там, наверху, до тех пор, пока чья-нибудь сострадательная рука не включит ток и не вернёт её с поднебесья вновь на землю.
— Ну нет, этого не дождёшься! — усмехнулся Варецкий, ставя ящик с инструментами на стол у мраморной доски, и, откинув крышку длинно-го, продолговатого, как гроб, ящика, Варецкий стал отбирать нужные инструменты. Вдруг он вздрогнул и поспешно выключил свет.
— Меня могут увидеть с улицы в окно. Пожалуй, тот же Джо подглядывает откуда-нибудь. Света от уличного фонаря совершенно достаточно. Вот и напильник.
Над площадкой тридцать пятого этажа, поднятый к самому потолку, чернел лифт, зажатый в каменные стены.
Теперь весь арсенал в комплекте.
Он вышел из комнаты и тщательно запер за собой обе двери, чтобы кто-нибудь не включил ток, пока дело не будет кончено, и стал подыматься по лестнице на тридцать пятый этаж небоскрёба.
Через полчаса он был на самом верху безлюдной лестницы. Над верхней площадкой, поднятый к самому потолку, чернел четырехугольный лифт, зажатый в каменные стены со всех сторон. Если узница была ещё там, то не могла даже ни-чего видеть, кроме освещённой электрической лампочкой внутренности своей тюрьмы, тем более не могла принять какие бы то ни было меры к своему спасению.
Но там ли она? Ведь он пробыл у жены больше двух часов. Варецкий затих, затаив дыхание. Сначала всё было тихо, затем до него из лифта донёсся стон., другой… Наконец, он явственно расслышал:
— Злодей! Предатель! Будь проклят! Проклят! Проклят!
— Кричи, голубушка. Ты же совершенно бес-сильна. Эй, Надежда Васильевна!
Из лифта глухо донёсся не то стон, не то ру-гательство. Варецкий не разобрал и крикнул как можно громче:
— Надежда Васильевна, я всё ещё хочу обой-тись без крови. Бросьте мне в пролёт из лифта документы, и я спущу лифт.
Варецкий взялся щипцами за клему…
— Нет, — послышалось в ответ.
— Берегитесь! Я не злой человек, но мне надо отстоять свою жизнь. Я даю вам на размышление десять минут. Если документы не будут у меня — вы погибли. Подумайте!
Вадим Николаевич вынул свои золотые часы. В лифте царило безмолвие.
Двадцать минут вместо десяти ждал Варецкий, затем резко захлопнул крышку часов.
— Ну, пора кончать. Иначе скоро рассвет. Я сделал всё, что мог. Прощайте, Надежда Васильевна!
«Молчит… Не удостаивает ответом… Клеймит презрением… Хорошо, посмотрим, что ты теперь запоёшь».
Бледная струя света карманного электрического фонарика осветила пыльные своды мансарды. Варецкий подошёл к пыльному ящику, одиноко покоившемуся среди чердачной пусты-ни. Под этим ящиком помещался мотор, приводивший в движение пассажирский лифт. Варецкий смахнул пыль с боков ящика и нащупал два крючка, прикреплявшие его крышку к полу. Лёгкий скрип. Поднятая крышка обнаружила мотор, резким чёрным пятном выделяющийся на сером пыльном фоне чердака.
Варецкий нагнулся и при свете фонарика нашёл среди множества зубчатых колёс валик, по которому проходил проволочный канат, подымающий лифт. С одной стороны висел груз, с другой — лифт с Надеждой Васильевной. Он поставил фонарь на пол и вынул инструменты. Послышался скрип перепиливаемого железа…