— Консьержка сменится сегодня днем, — сказала девушка. — Но я попросила известить меня в случае появления Чарова в доме. Она договорится со своей сменщицей. Тут есть еще одна деталь. Чаров носил очки. На месте аварии мы не нашли никаких следов от очков.
— И что?
— Если он был подслеповат и шел без очков, то мог и не заметить машину, которая выскочила из-за угла.
— Хорошее замечание. Свяжитесь с майором Лыткариным, он разбирается сейчас с горожанами, имеющими заболевания крови. У погибшего был лейкоз. Белокровие, одним словом. Теперь нам нетрудно установить поликлинику, где зарегистрированы жильцы дома Чарова. Надо найти его медкарту, по ней мы все узнаем о его здоровье. В том числе о зрении и о зубах. На месте раздавленной головы очков мы не нашли, но две золотые коронки обнаружили. По мнению полковника Дымбы, их ставили за границей. Но и у нас сейчас все оборудование с запада, так что это еще не факт.
— Я все поняла. Разрешите идти, Александр Иваныч.
— Да, Наташенька, спасибо. Жду от тебя новостей.
Лейтенант Рогова покидала кабинет удовлетворенной. Кажется, она не зря старалась.
* * *В общем-то, лейтенант Стебликов понравился Куприянову. Парень имел рвение к работе и хотел стать настоящим сыщиком. Почему бы не воспользоваться случаем и не доверить ему несложную работенку для начала. Тем более что капитан намеревался съездить в Репино, где работал Дейкин, и выяснить, в чем заключался его конфликт с начальством. Репино не рядом, а он хотел успеть закрыть этот вопрос еще сегодня. Стыдно приходить к Трифонову с пустыми карманами. На то он и оперативник, чтобы оперативно работать. Следы имеют тенденцию остывать, если вспомнить изречение: «По горячим следам».
Стебликов нашел водителя автобуса в автопарке. Тот заступал на смену и торопился. Пришлось разговаривать с ним в раздевалке, когда водитель менял цивильную одежду на рабочую.
— Помню я типа в белом плаще. Спроси меня о других, ничего сказать не смог бы, а этого запомнил.
— Если можно, Петр Петрович, поподробней.
— Да там подробностей кот наплакал. Так, иногда обращаешь внимание на необычности. Это тот самый случай. Маршрут мой по выходным ходит от Токсово до Осельков. На развилке, перед поворотом на Осельки, весь народ садится, там же железки нет. От Токсово до развилки я пустым ехал. На развилке коробочка набилась под завязку. До Осельков пять остановок, но не помню случая, чтобы кто-то на них входил или выходил. Все едут до конечной. Еду. Километра через два пути меня обгоняет «мерседес», двухсотый. Трасса-то ровная, ее километра на три вперед видно. Смотрю, этот самый «мерс» тормозит на остановке. За километр видать. У поворота к «Трем пескарям». Из машины вышел человек в белом и остался стоять на месте, а «мерс» дальше поехал. Мне и в голову прийти не могло, что ему автобус нужен, а ближе подъезжаю, мужик голосует. Ну, я притормозил. Он зашел через переднюю дверь и говорит мне: «Высадишь меня, шеф, через одну остановку». Сунул мне полтинник и сдачи не взял. Ну, мне плевать. Через остановку я его высадил. Мало ли, ошибся человек, когда из «мерса» не в том месте вышел. Не доехал малость. Бывает, конечно. Но только там, где я его высадил, ничего нет. Одна дорога — на артель, так воскресенье же. Делать там нечего. Мне-то какое дело. Вышел, и хрен с ним. Только я тронулся, а тут какая-то пассажирка мне через стекло очки подает. Возьми, мол. Мужик, что вышел, обронил. Ладно. Бежать-то я за ним и не думал, но может на обратном пути опять подсядет. Еду. Метров сто отъехал, гляжу, а на другой стороне стоит тот самый «мерседес». Развернулся и к обочине прижался. Чего-то выжидает. Вот и вся история. Странно все это как-то выглядело.
— Какого цвета был «мерседес»?
— Темно-вишневый, но грязный. Машина в хорошем состоянии «S» класса, окна тонированные. Номер я не запомнил, но цифру 78 помню. Питерский.
— Очки у вас сохранились?
— В кабине валяются.
— Я их заберу.
— Ради бога, они мне не нужны. Я так и думал, что история здесь нечистая. Раз вы делом заинтересовались, то чутье меня не подвело.
— А лица пассажира вы не запомнили?
— Нет, конечно. Обычный мужик лет под пятьдесят. Крепкий, высокий. А потом, он в шляпе был, чего там увидишь.
— В шляпе?
— Черная фетровая шляпа. Говорят, сейчас шляпы опять в моду входят. — Шофер застегнул куртку. — Ну вот, я и готов. Идем за очками.
* * *Коттеджный поселок строился на берегу Финского залива. Большинство домов уже сдали в эксплуатацию, и отстраивались окраины, где шли отделочные и дорожные работы. Прораба Куприянов нашел быстро.
— Так этот засранец на меня в милицию пошел жаловаться? Вот козел! Совсем мозгов лишился.
— Не шуми, парень. Никто на тебя не жаловался.
— И бесполезно. Хозяин сказал, а мое дело выполнять. Мне-то что? Я такой же работяга. Юрка не мои деньги загубил.
— Давай не будем скакать по плечам, как черт с похмелья. Говори, как дело было.
Прораб сплюнул.
— Так вот, капитан. Хозяин приезжает раза три в неделю. Он мужик дотошный. В строительстве рубит мало, но в качестве толк знает. Такого на мякине не проведешь. Фальшивку или подмену заметит, и все, считай, работы лишился. И не только работы, но и зарплату не выплатит. Вот мы стоим с хозяином у конца дороги, разговариваем, а тут Юрка Дейкин на самосвале задом подает. Мы посторонились. Он кузов поднимает, а раствор из него в опалубку не выливается. Застыл сволочь! Юрка выбегает и за лом хватается. А то ведь и от машины не отскребешь. У хозяина даже зубы заскрипели.
— Ты мне сюда мусор не сваливай. Вези туда, откуда взял, — говорит.
А Юрка в бутылку полез.
— Ты что, Устиныч. Я, что ли, раствор готовлю?
— Смотреть должен, что тебе дают.
Повернулся ко мне и сказал:
— Вычти у него за раствор, и чтобы я его больше не видел на стройке.
Сказал и отправился к своей машине. Юрка еще долго лаял ему вслед. Но хозяин — мужик жесткий, сказал, как отрезал.
— Значит, он знал его лично?
— Конечно. Первый коттедж мы строили. Юрка уже работал. Потом хозяин всех нас на новоселье пригласил. Тогда здесь все еще только затевалось. С тех пор два года прошло. На постоянной основе у нас никто не работал. Вот только последний год авралом пашем. А Юрка хозяину забор ставил и камин делал. Он же и каменщик классный.
— Живет хозяин в своем коттедже?
— Летом, наездами. У него молоденькая телочка есть, красоты неописуемой. Вот он с ней сюда и наезжал. Недельку поживут и в город, потом опять на недельку приедут. В последний сезон я ее не видел. С разными наведывался.
— А имя-то у твоего хозяина есть?
— Конечно. Чаров Геннадий Устинович. Умнейшая голова.
— Сколько ему лет?
— В прошлом году пятидесятилетие отмечали. Всех рабочих напоил. Широкая натура. Если работать, так в поте лица, а если гулять, так на всю катушку.
— Как мне найти его?
— Наизусть я его телефона не помню. Идем в мой закуток, там я тебе продиктую.
Куприянов всегда доводил начатое до конца. Он отлично понимал, что поездка в Репино — пустая трата времени. Ничего интересного он здесь не почерпнет. Но, раз уж приехал, так что-то с собой увезти надо. Хотя бы телефон владельца местных угодий. Только какое это имеет отношение к гибели Дейкина и того мужика в белом плаще, он не знал.
5Все собрались у Трифонова в девять утра. Он оглядел присутствующих и понял, что каждый пришел со своим багажом. Кислых физиономий не было, разве что Дымба выглядел усталым и невыспавшимся.
— Давай с тебя начнем, Вася, — пожалел криминалиста Трифонов.
— Да, спасибо. Тут вот какая штука получается. Остатки вишневой наливки действительно содержат концентрат синильной кислоты, что является смертельным ядом. Надо отдать должное капитану Куприянову. Он обратил внимание на бутылку, в которой хранилась отрава. Сейчас такие не выпускаются. Если помните, в пятидесятых-шестидесятых годах выпускали водку, имевшую прозвище «Белая головка». Тогда и «Столичная» водка выпускалась с сургучной пробкой. Следы сургуча мы обнаружили и на этой бутылке. Ей не менее сорока лет отроду, а то и больше, если судить по ГОСТу, проштампованному на дне. Сейчас мы уточняем детали. Что касается отпечатков, то на посудине мы не нашли пальчиков Дейкина. Но она вся залапана, так что их могли «затоптать». Этот факт мне напомнил давнюю историю, которую стоит поднять из архива, если она там сохранилась, либо поехать на место и попытаться найти живых свидетелей. В шестьдесят пятом году произошла трагедия в селе Томилино неподалеку от Усть-Луги. Вы, вероятно, знаете, Александр Иваныч, это же ваша вотчина. Тогда там была деревня, а теперь возвышаются особняки. Вдоль южного берега Финского залива живого места не осталось. Но вернусь к делу. Я в то время еще пацаном был и слышал историю от отца, он ведь тоже криминалистом был. Этот случай в памяти, как заноза, до сих пор мороз по коже пробирает. Тогда погибли двадцать семь человек. В живых остались четверо. Одна семья и их друг. У них сломалась машина в дороге, они опоздали на торжество на два часа, и это спасло им жизнь. Вот после этого и не верь в судьбу! В деревне отмечалась серебряная свадьба. Юбиляры и стали виновниками катастрофы. Когда они поженились, наделали настойки чуть ли не целую бочку. Вишневка всем понравилась. Кому-то из молодоженов пришло в голову закупорить десятка два бутылок, чтобы вскрыть через четверть века на серебряной свадьбе. Вот только они не учли, что вишня была с косточками. Закупорили. Прожили двадцать пять лет душа в душу. Двоих детей вырастили. Дочери двадцать три, сыну двадцать, только из армии вернулся. Собрали всех друзей, опоздавших ждать не стали, сели за стол, откупорили вишневку и выпили за юбиляров. Когда приехали опоздавшие гости, их поразила тишина. Заходят в дом, а там двадцать семь трупов. Спасти никого не удалось. Наш случай очень похож на тот. Судя по концентрации яда, можно предположить, что выдержка нашей вишневки не менее сорока лет. А если прибавить к этим выводам бутылку почтенного возраста, то мы можем утверждать, что яд имеет давнюю историю. Может, я предлагаю бредовую идею, но параллель напрашивается сама собой. Следствие так и не установило тогда, сколько бутылок вишневки запасли юбиляры. На столе стояло десять, в сенях нашли еще пять и в погребе три. Сейчас я не готов что-либо еще сказать об этом старом деле. Если мы ничего не найдем в архиве, то концов не найти вовсе. Но у меня в голове застряла навязчивая идея, что наш яд с того самого свадебного стола. Кто-то знал о воздействии вишневки на организм и припрятал бутылочку, а то и две. Слух об отравлении очень быстро распространился по району. Газеты в то время еще не шумели на такие темы, но народная молва неудержима. Если кто и взял вишневку, то это мог быть человек, знавший о ее свойствах. Неплохо бы покопаться в архивах. Проверить случаи с острыми отравлениями. Нельзя исключать, что этим способом уже кого-то умертвили. Надежный способ. В умышленном убийстве человека не обвинишь. Отмахнуться очень просто. История банальная: «Купил из-под полы бутылку, решил выпить с приятелем, принес. Пошел на кухню закуску готовить, а он выпил без меня. Захожу в комнату, он мертв». И что вы ему за это сделаете? Может сказать, что друг сам пришел с бутылкой, а он не пил из-за расстройства желудка. Вариантов много.