На выходе показались первые пассажиры, среди них и Владимир: белая рубашка без галстука, модный пуловер с белыми и чёрными квадратами на груди, дорогие джинсы. Не оттягивает плечо дорожный кейс, что служит доказательством: человек привык кочевать, не любит обременять себя излишком багажа. Одет вроде просто, но по своему вкусу и понятию, уверенный, крепко сбитый, натренированный.
– Едем в гостиницу? – спросил Рон, когда они сели в машину.
– В гостиницу. Да, Ирина тебя вспоминает и передаёт поклон.
– Спасибо… Она – дивный человек. И дети ваши – Виктория и Ваня. Гаврики, как называет их мама.
– Иван в этом году на чемпионате отличился. Золотую медаль завоевал!
– Почему ты выбрал отель «Park inn»?
– Знакомым не хочу на глаза попадаться. Не то растрезвонят, что я в Упсале, а мне ни к чему…
– Ты правильно сделал, выбрав для командировки Упсалу. Не зря здесь короновались короли Швеции, здесь и похоронены. А какая красота в окрестностях!
– По этой причине доктор Тосс и открыл в Упсале пансионат Лиги Добровольной Смерти, – как бы между прочим ответил Колчин. – Город тихий, красивый. Река Фюрис течёт, а по берегам сады и парки, крупнейший в Скандинавии университет…
– Ты прилетел с намерением познакомиться с работой Лиги Добровольной Смерти? – догадался Говард. – Я то думал…
– Думал, что буду писать о работах Карла Линнея? Как пишут многие журналисты, посетив Упсалу? Или о золотой гробнице Эрика Святого?
– В городе есть и другие достопримечательности. Ты упомянул об университете. В нём, между прочим, преподавал астрономию Цельсий.
– Нет, брат. Хочу пожить инкогнито в пансионате Лиги, познакомиться с порядками, ритуальными обрядами добровольного ухода из жизни. В профессии журналиста, правда, иногда лучше помолчать.
– Твоё право молчать или говорить. Мы, шведы, не болтливы.
– В России Лига Добровольной Смерти добивается права на открытие пансионата. И доктору Тоссу удаётся сломить сопротивление. Появились сторонники эвтаназии не только среди врачей, но и в Государственной думе, в Совете Федерации. Наши российские законы трактуют проблему эвтаназии двусмысленно. С одной стороны, статья сорок пятая «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» однозначно запрещает проводить эвтаназию. Но с другой стороны, статья тридцать третья того же свода законов разрешает её.
– Рядовые граждане как смотрят?
– Смотрят сквозь пальцы. Меня не коснулось, и ладно. Но, если говорить серьезно, одни поддерживают, ссылаясь на опыт либеральных стран, другие боятся. Где гарантия, что смерти не предадут здорового человека, который встал кому-то поперёк дороги. В Перми молодая жена решила оттяпать у пожилого мужа миллионы, а врачи помогли ей. За солидное вознаграждение, конечно. «Мани» сегодня на первом месте. Всем хочется нажить капитал, обзавестись загородной виллой…
– Как у тебя… – не сдержался Говард.
– Как у меня! А порядок в обществе, бедность большинства семей – это моей персоны не касается. Новорожденных детей горе-врачи выдают за мёртвых, а затем продают на вес. Как мясо. Полкило – восемь тысяч долларов. Требуются детские тела для получения стволовых клеток. В одной из клиник в Украине нагрянувшая милиция обнаружила сто восемьдесят мертвых детей. А ты говоришь… Власть рубля довлеет, а не власть совести. Продают и детишек. Подбирают на вокзалах и в подворотнях, отмоют, в божеский вид приведут, и сбывают за границу. Призвать к ответу за них некому. Широкую огласку получило дело некоей мадам Фратти. Она из русских, зовут Надеждой. Так эта Надежда вывезла из России в Италию пятьсот пятьдесят восемь детей-сирот. Все эти сироты бесследно исчезли в клиниках по пересадке органов…
– Пока люди сойдутся во мнении, сто лет пройдёт.
– Сто лет… Сенаторы уже готовят законопроект о праве на эвтаназию. Откроют пансионат, а потом схватятся за голову. Хотели, как лучше, а получилось, как всегда.
– Ты правильно поступаешь. Лучше рассказать о Лиге и её порядках сейчас. Завтра поздно будет.
– Завтра будет поздно… Точно подметил. У нас по этому поводу так говорят: близок локоть, а не укусишь. Живём, играя в орлянку: орёл или решка. Надеемся на авось. Авось, повезёт.
Улица Скаргатан – тихая и малолюдная. Если пройти по ней к железнодорожному вокзалу, увидишь по пути отель «Park inn», в котором и остановился Колчин. Отель оправдывает название постоялого двора: рядом станция, ночной клуб «Каталин», по вечерам играет джаз. В скверике под клёнами стоянка для велосипедов. Спешат горожане на электрички до Стокгольма, оставляют велосипеды и уезжают на целый день. Велосипед в Упсале – основной вид транспорта. По этой причине не увидишь на улицах автомобильных пробок. Как не увидишь скопления машин во дворах и на тротуарах.