Соломон смотрел на нее в недоумении. Держа супругу за руку, он глядел вниз, осознавая, как сильно он облажался перед Орианой и Олеан. Поддерживая жену и будущего сына, он будет виноват перед Орианой, которая не должна была и вовсе оказываться в этой веренице проблем.
— До рождения нашего сына никто не должен знать об этом. Это может быть опасно для нашего сына. После того, как наш ребенок родится, ни одна живая душа не должна догадаться о том, что он блюститель. Пусть он окрепнет и подрастет, а уже после этого он свяжется с другими блюстителями и сможет выйти к народу с целью выполнить свою миссию. Это — мое требование к тебе, Соломон. Ты должен нам помочь, потому что только мы — твоя семья, — говорила Олеан, глазами полными требовательности.
Долгие месяцы к Олеан приходили лучшие хранители в измерении и даже слугам было запрещено что-либо кому-либо говорить о состоянии императрицы. Олеан продумала до мельчайших подробностей все события таким образом, что даже Ориана не знала о ее беременности. Ко всеобщему удивлению, Олеан опасалась ее в особенности.
Весь период своей беременности Олеан боялась любого шороха в свою сторону. Настало время и они с императором отправились на планету Остелор, в ореол первостихии. Зима в этот день была теплой и безмятежной, словно облегчала им путь к ореолу и император Соломон, сопровождая свою беременную супругу, направился в ореол первостихии — место хранения четырех камней блюстителей, где их уже ждали обладатели самой мощной энергии в измерении. Олеан всем сердцем любила зиму и всю дорогу наслаждалась красивым зимним пейзажем через окно космического корабля, который уже приземлился и двигался к ореолу. Их сопровождали верные подданные, гвардейцы, слуги и никто не смог бы навредить им, даже если бы хорошо подготовился. Ореол первостихии находился на планете Остелор и ограждался огромной мерцающей сферой. В этой сфере смешивались и переливались все самые различные цвета. Ведя императрицу за руку, Соломон без никаких преград прошел сквозь эту сферу в ореол, благодаря которому еще существовала жизнь во всей империи. Только высшим хранителям и блюстителям позволено было находиться здесь. Озябшая от морозной зимы Олеан сразу же согрелась, после того как вошла в ореол. Их встретили вандриды — небольшие феи, служившие нимфам-хранительницам. Они шли по большой и яркой туннели, устланной разноцветными камнями, что сияли день и ночь. Каменная дорога и стены так же переливались самыми разными цветами, оставляя в их душе покой и чувство безопасности. Ореол первостихии был самым красивым и прекрасным местом в империи, куда мог войти не каждый. Олеан, которая все это время добиралась в ореол, преодолевая себя, словно обрела энергию двигаться дальше, шагая по волшебной туннели. Она оглядывалась по сторонам, не в силах налюбоваться красотой этого места. Вандриды привели их к той части ореола, где было больше всего света.
— Эта часть туннели образовалась вскоре после того, как до блюстителей дошло известие о том, что скоро на свет появится тот, кто станет пятым из них. Место, где мы сейчас находимся, станет местом хранения пятого камня — Ноэдара, — объяснила одна из вандрид, — И здесь родится пятый блюститель.
Олеан оглядела супруга и вандрид, а затем кивнула и вандриды поместили её внутрь большого камня, что по виду напоминал перевернутый панцирь огромной черепахи. Панцирь накрылся сверху точно таким же другим, на котором лежала императрица. Последним, что Олеан увидела перед тем, как погрузится в яркий свет были глаза Соломона, полные надежды взять в руки своего ребенка. Она крепко зажмурила глаза, не зная, чего ожидать и что с ней сейчас произойдет, но ясно понимая, что все будет хорошо. Вандриды и Соломон взволнованно и с трепетом глядели на панцири, из узких щелей которых виднелись яркие лучи света. Они долго ждали, а затем Соломон вдруг резко почувствовал смесь самых разных и необьяснимых чувств: радости и счастья, любви и довольства, милосердия и гармонии. Никогда еще он не ощущал себя так хорошо и прекрасно, как сейчас. Соломон не мог знать, наверняка, что сейчас происходило с его супругой и ребенком, однако, предчувствие его не обмануло. Спустя долгие и тревожные минуты ожидания, панцирь резко распахнулся, освещая все пространство вокруг. Вандриды и Соломон в этот же миг увидели счастливую Олеан, сжимающую в руках долгожданного младенца со слезами на глазах. Соломон ошеломленно смотрел на мать и сына, не в силах произнести ни слова. Вандриды стали радостно ликовать и подлетать ближе к панцирю, чтобы увидеть пятого блюстителя. Соломон медленным и осторожным шагом подошел ближе к супруге и сыну, не отрывая от них взгляда. Затем он взял сына на руки и вгляделся в его светлое лицо. Он был похож на обоих родителей, волосы его были светлыми, а кожа была белоснежной. Вандриды стали приземляться на плечо Соломона, чтобы получше разглядеть младенца.