Я едва сдержалась, чтобы не вырвать руку — кто бы мог подумать, что Орас когда-нибудь будет целовать мне руку.
— Ну и отлично! Разве я что-нибудь имею против Нартова? — пожал плечами Кентис.
Орас, будто по рассеянности, продолжал сжимать мои пальцы. Удивительные у него были руки — тепло их согревало не только ладонь, но и всю меня, всё тело. На секунду я прикрыла глаза, ощущая, как вместе с теплом в меня вливаются умиротворение и покойная слабость. И тут почувствовала, что большой палец Ораса скользит по моей ладони, мягко прощупывая кожу. Вот он натолкнулся на круглый желвак и слегка нажал на него, будто желал удостовериться, что это не просто болячка, а нечто совсем другое. При этом он смотрел на меня, и наши глаза встретились. Его взгляд был очень выразительным. Если изложить словами то, что я увидела на дне его зрачков, то получилось бы следующее: Орас торжествовал, одержав очередную победу, но при этом и меня почему-то звал принять участие в этом торжестве. Мне хотелось сказать «нет». Но я не могла не только разомкнуть губ, но даже выдернуть ладонь из его пальцев.
— Старик… — долетел до меня будто издалека голос Ораса.
Я сразу поняла, о ком он говорит. Очнувшись, я увидела Старика, идущего меж столиками, высоко вскинув беловолосую голову.
Никогда прежде я не оказывалась в столь изысканной компании. Сначала Орас. Теперь господин мэр.
Пробираясь меж столиками, Старик скорее по привычке, чем от души, улыбался посетителям кафе и пожимал протянутые руки, упорно продвигаясь вперед, не оставалось сомнения — он двигается к нашему столику. Тут только до меня дошло, почему лицо Кентиса казалось мне знакомым: сколько раз его фото мелькало в местных теле новостях и на первых страницах склочной «Солянки» и солидных «Ведомостей». Порой и столичная прессе, оскудев, сообщала подробности скандалов, устроенных беспутным сыном безупречного градоначальника. Ну конечно же, это Иннокентий!
Старик очень вежливо поздоровался со мной и сел за наш столик.
— Папуля, хочешь с нами выпить?! — весело крикнул Кентис и, взяв из рук Ораса новую бутылку, налил Старику полный бокал.
— Ты же знаешь — я не пью, — голос Старика был сух и громок — слишком громок, разговор слышали за соседними столиками. Он всегда говорил не то, что от него ожидали. И вел себя тоже НЕ ТАК. Даже внешность его была обманчива. Щеточка седых солдатских усов и армейская выправка у этого сугубо невоенного человека многих сбивали с толку.
Орас уселся за наш столик четвертым и, как ни в чем ни бывало, пил янтарный ликер. Меня поразила изысканность его манер. Так пить и есть мог только аристократ, приученный с детства правильно держать вилку и ложку. А ведь многие называли его «плебеем».
— Прекрати свои фокусы, — продолжал Старик. — Я же еще в прошлый раз говорил — прекрати. Неужели ты думаешь, что твои маленькие хитрости могут ИХ провести?
— О чем ты? — Кентис рассмеялся в лицо Старику. — Подумаешь — разбил тачку. Что ж, ребенку нельзя и порезвиться? Кстати, папа, познакомься, это Ева. Очень симпатичная девчонка, немного, правда, растрепана, будто сейчас из постели.
И он хитровато мне подмигнул с таким видом, будто знал обо мне всё, и про сегодняшнее у Вада — тоже. От этой мысли меня затошнило. Старик мельком взглянул на меня и сдержанно кивнул.
— Переигрывает, — произнес Орас тихо, причем обращаясь именно ко мне и опять будто невзначай коснулся моей руки.
Я спешно отдернула ладонь. Он вел себя неприятно — слишком уж по-хозяйски. Услышав реплику Ораса, Кентис на секунду сбился, потом вновь расхохотался.
— Ты не понимаешь, что происходит и ведешь себя как ребенок. Спектакль не удался. Очнись… — в голосе Старика мне почудились подлинно трагические нотки.
— Неужели дело так серьезно? Папочка, мне страшно, — Кентис состроил шутовскую рожу.
Старик бросил испытующий взгляд на Ораса, будто ожидал от него какой-нибудь значительной реплики. Но тот молчал и делал вид, что рассматривает остатки ликера на дне своего бокала. Я встала и пошла меж столиками, не попрощавшись ни со Стариком, ни с его сыном, ни с самим Орасом. Тот, однако, догнал меня у выхода.
— Они уже отметили тебя, — сказал он шепотом.
— Что? — не поняла я вопроса.
— Они уже поставили свой знак, — он крепко сжал руками мой локоть. — Но у тебя есть шанс. Если ты будешь держаться меня, тебе никто не страшен.
Я с силой выдернула руку.
— Вам-то что до меня, Орас? — внезапно слезы хлынули у меня потоком из глаз.
На секунду он растерялся.