В шесть утра в номер постучали. Шустрый паренек в форме отеля — синяя курточка с золотым шитьем и котелок с козырьком — протянул мне конверт.
— Велено именно в этот час, — сообщил он и презрительно фыркнул при виде скудных чаевых.
Я разорвала конверт. Подписи не было. Но я не сомневалась, что записка от Кентиса.
«Далекая моя любимая, самые сильные мучения — это, когда издеваешься над дорогими тебе людьми. Попробуй, и сама в этом убедишься. Да здравствует Лига!»
Письмо почему-то не причинило боли. Почти. Я съела еще одну булочку, последнюю, после чего устремилась в туалет. Меня вырвало. Я расплакалась, стоя на коленях возле сиреневого импортного унитаза. Было жаль отличных булочек, испеченных по тайному рецепту Ораса. Ополоснув лицо холодной водой, я дотащилась до кровати и легла, накрывшись одеялом с головой. Номер был залит солнечными лучами. Но я не задернула штор. Если солнце хочет — пусть светит. Мартинарии все равно продолжают жить в темноте…
Часть 2 АНГЕЛЬСКИЙ СПИСОК
1
Я проснулась от невыносимой жары — кондиционер в этом шикарном люксе не работал, и солнце, заливавшее комнату через огромные окна, немилосердно раскалило воздух. Я не сразу заметила, что в комнате кто-то есть. Уловив боковым зрением темный силуэт, я переполнилась радостью, как вскрытая бутылка шампанского пузырьками, и с воплем «Кентис, наконец-то» выскочила из кровати. Но я ошиблась. У двери стоял Орас.
— Что вам нужно? — я нырнула назад в кровать и натянула простынь до подбородка.
— Пришел за тобой, — сообщил он.
— В каком смысле? — после ликера голова моя соображала весьма худо.
— Чтобы помочь вернуться.
— Ах, вернуться?! А я не собираюсь возвращаться. Ясно? Еду учиться в столицу… или к тетке. Вот!
— Ты просто ребенок, Ева. Неужели надеешься, что Лига тебя отпустит?
— Лига? Ну и при чем здесь Лига? Я отказываюсь от исполнения долга и сдаю вахту.
— Подойди к окну.
— Я не одета.
Орас пожал плечами и отвернулся. Пока я одевалась, он даже не сделал попытки подсмотреть за мной в зеркало. Меня это задело.
Сегодня вид из окна казался еще более великолепным: залитый солнцем парк, уходящий вдаль и сливающийся с полосой соснового леса. Кто бы мог сказать, что там, под корнями деревьев, находится многолетнее кладбище собак и кошек.
— Ну и что? Парк как парк! Красиво.
— Смотри на площадку у входа.
Я прижалась лицом к стеклу. Там, внизу, толпилось человек десять. Они ходили взад и вперед со скучающим видом, то и дело украдкой поглядывая наверх, будто чего-то ожидая.
— Это погонялы. Они пришли за тобой, — сказал Орас. — Бегство мартинария так же запретно, как и самоубийство. Князья кое-что разъяснили своим подопечным, и те явились наказать строптивицу. Ребята выжмут из тебя все, что можно выжать из мартинария, не убивая.
Я отошла от окна. Почему-то словам Ораса не особенно верилось. Слишком дико…
— Ты член Лиги?
— Нет. Я свободный охотник. Но в принципе, я тоже — князь.
— Как ты узнал, что я здесь?
— Один из моих людей следил за тобой. Если хочешь, идем со мной. Только быстро. Или ты как настоящий мартинарий хочешь остаться? Думаю, даже твоя бедная фантазия подскажет тебе, что сделает десяток мужиков с одной красивой девчонкой?
— Нет! — завопила я и принялась сгребать вещи в дорожную сумку. — Я еду к тетке…
- «В глушь, в Саратов»… - продолжил Орас. — А я сказал: ты едешь назад в город.
Он схватил меня за руку и поволок из номера. В коридоре нас поджидали двое парней Ораса — здоровенные, оба выше хозяина на целую голову. Но видно было, что перед ним они робеют. Одного из них я сразу узнала. Это был тот курносый здоровяк, что толкнул меня на улице и рассмеялся в лицо. Зачем он это сделал? По приказу Ораса? Если сказать честно, то я бы этому не удивилась.
— Тут ошивался один из погонял, но теперь он мирно лежит на черной лестнице, — сообщил с пафосом курносый. — Стоит удвоить премиальные.