– Вы собирались поговорить о бизнесе, – прервал его Вулф.
– Как раз к нему я и веду. Готов предложить вам сделку. У вас, конечно же, собственные методы, у всех нас свои, но за эти четыре недели мы накопали уйму сведений, и они влетели нам в копеечку. Естественно, они конфиденциальны, но, если ваши клиенты те же, что и мои, это не имеет значения. Вы сбережете массу времени и расходов и избавитесь от беготни. Вы можете получить всю информацию, и я буду делиться ею с вами в любое время, так часто, как только пожелаете… – Бэском секунду помялся, облизнул губы и завершил: – За тысячу долларов.
– Но, мистер Бэском, – медленно покачал головой Вулф, – все ваши отчеты и так попадут ко мне.
– Естественно, но вы ведь знаете, что такое эти отчеты. Ну, с ними вроде бы и все в порядке, да только черта с два! А вы получите кое-какую сто́ящую информацию, если я позволю вам поговорить с любым из моих людей, с кем захотите. Я бы это устроил.
– Сомневаюсь в необходимости этого.
– Будьте благоразумны.
– Стараюсь, и часто. Я заплачу сто долларов за то, что вы предлагаете… Пожалуйста! Я не собираюсь торговаться. И не сочтите меня неучтивым, если я скажу, что занят и мне дорога каждая секунда. Я признателен вам за визит, но я занят. – Пальцы Вулфа указали на книги перед ним на столе, в одну из которых была вложена закладка. – Пол Чапин написал пять романов, и вчера вечером мне удалось раздобыть четыре первых. Я читаю их. Я согласен с вами, что это трудное дело. Возможно, хотя и очень маловероятно, что к полуночи я разрешу его.
Я подавил усмешку. Браваду Вулф любил будь здоров, и для его репутации она была одним из лучших приемов.
Бэском так и уставился на него. Через мгновение он оттолкнул кресло и встал, детектив подле меня с кряхтеньем тоже поднялся. Бэском заявил:
– Что ж, не буду вам мешать. Полагаю, я уже говорил, что у всех нас свои методы, и мне лишь остается добавить: благодарение Богу за это.
– Да. Так вы согласны на сто долларов?
Бэском, обернувшись, кивнул:
– Я возьму их. На мой взгляд, вы расшвыриваетесь деньгами на ветер, раз уж купили эти романы. Но черт побери, сотню я возьму!
Я направился в прихожую открывать дверь, и они последовали за мной.
Глава 5
Ко времени обеда в понедельник мы все уже подготовили, так что едой наслаждались не спеша. Фриц был доволен всегда, а уж зная, что дела в кабинете движутся, и вовсе из кожи вон лез. Тем вечером я подмигнул ему, заметив, сколь много в супе грибов, а отведав эстрагона в заправке, и вовсе послал ему воздушный поцелуй. Он покраснел. Вулф частенько хвалил его блюда, облекая комплименты в надлежащую форму, и Фриц неизменно краснел. В свою очередь, когда и я воздавал ему должное, он тоже краснел, но, готов поклясться, только из желания угодить мне, лишь бы не разочаровывать меня. Я часто размышлял, замечает ли это Вулф. Его внимание к еде было столь полным, что я не раздумывая мог бы сказать, что не замечает, вот только строить какие-либо догадки о Вулфе было далеко не самым лучшим.
После обеда Вулф поднялся в свою комнату, как ранее и предупредил. Он ставил спектакль. Я посовещался с Фрицем на кухне несколько минут и затем тоже поднялся к себе и переоделся. Я надел серый костюм в мелкую клетку, сидевший на мне лучше, чем что-либо другое из моего гардероба, голубую рубашку и темно-синий галстук. По пути вниз я остановился возле комнаты Вулфа, располагавшейся на том же этаже, чтобы задать ему вопрос. Он сидел в кресле, обитом гобеленом, подле настольной лампы с одним из романов Пола Чапина. Я подождал, пока он не отметит абзац в нем карандашом, и спросил:
– Что, если кто-нибудь из них притащит с собой посторонний предмет, например адвоката? Впускать его?
Не отрывая глаз от книги, Вулф кивнул. Я направился в кабинет.
Первый явился заблаговременно. Я ожидал, что очередь начнет выстраиваться лишь около девяти, однако было еще без двадцати, когда до меня донеслись шаги Фрица в прихожей и звуки открываемой двери. Затем ручка на двери в кабинет повернулась, и Фриц ввел первую жертву. Ему явно не помешала бы бритва, брюки на нем сидели мешковато, а волосы были взлохмачены. Его светло-голубые глаза заметались по комнате и остановились на мне.
– Черт, – объявил он, – ты ведь не Ниро Вулф!
Я признал это и представился. Руку он не протянул и затем пустился в объяснения:
– Знаю, что пришел рановато. Меня зовут Майк Эйерс, из отдела новостей «Трибьюн». Я предупредил Огги Рейда, что должен отлучиться на вечер, чтобы спасти свою шкуру. Я остановился по пути перехватить пару рюмашек, а потом мне пришло в голову, что я непроходимый дурак, потому что выпивкой вполне можно будет разжиться и здесь. И я не имею в виду пиво.