Кейбот снова подтянул меморандум поближе. Джулиус Эдлер встал, подошел к письменному столу и стал проглядывать текст вместе с ним. Остальные вполголоса переговаривались. Майкл Эйерс лежал, вытянувшись в своем кресле, глубоко засунув руки в карманы и закрыв глаза. Джулиус Эдлер сказал:
— О вашем последнем условии не может быть и речи. Я имею в виду коллективную ответственность за всю сумму. Об этом мы вообще не будем говорить.
Складки на лице Вульфа несколько распрямились:
— Совершенно с вами согласен, мистер Эдлер, на этом я не настаиваю. По сути дела я специально вставил его туда, чтобы у вас было что вычеркнуть.
Эдлер заворчал. Цветочник Драммонд, который присоединился к ним вместе с Прэттом и Арчером Коммерсом, снова захихикал. Кейбот наморщил лоб, уставился на Вульфа и заметил:
— Вы вообще-то не хитрец или все-таки да?
— Средне. Правду говоря, я не особенно силен в коммерческих вопросах, я слишком неотесан. Это врожденное, и с этим ничего не поделаешь. Возьмите, например, предложение, которое я вам сделал, — я сумел лишь представить его и сказать: примите его или откажитесь. Но я компенсирую этот недостаток, формулируя свое предложение настолько привлекательно, что от него не так-то легко отказаться.
К своему удивлению, я увидел, что на лице Кейбота ни с того ни с сего появилось подобие улыбки, и на мгновение я даже за него порадовался. Он продолжал:
— Честное слово, ваша неуклюжесть мне даже симпатична.
— Благодарю вас. — Вульф повел глазами, чтобы увидеть и остальных. — Ну что, джентльмены? Остановлюсь еще на двух мелочах. Во-первых, я не включил в меморандум условие о том, что вы будете со мной сотрудничать, тем не менее я рассчитываю на вас. Я был бы рад, если бы мистер Гудвин или кто-то еще смог посетить вас в любое разумное время, а с некоторыми из вас я бы с удовольствием поговорил сам. Это возможно?
Три или четыре головы закивали. Джордж Прэтт, стоящий в группе у стола, сказал: «Пойдет». Кейбот, уже откровенно смеясь, произнес:
— Не забудьте про мою неуклюжесть.
— Хорошо. Второй пункт касается денег. По моему мнению, названные суммы достаточно умеренны. И это отнюдь не шантаж. Если мне не удастся удовлетворить вас, я не получу ничего, так что речь идет о следующем: согласится ли мистер Гейнс уплатить мне восемь тысяч долларов, доктор Бертон — семь тысяч, а мистер Майкл Эйерс — сто восемьдесят долларов за то, что я гарантирую вам освобождение от страха, который довлеет над ними? Я предполагаю, что вы согласитесь и сочтете правильным, чтобы суммы были дифференцированы в зависимости от платежеспособности каждого.
Головы снова кивнули. Он облегчал им принятие решения, и они постепенно склонялись к этому. Я даже усмехнулся про себя: «Шеф, ну вы и фокусник, честное слово, хитрейший из фокусников!»
Ли Митчелл из Бостона снова взял слово:
— Конечно, я не могу принять решение за мистера Колларда и мистера Гейнса о размерах платежей. Однако могу вас заверить, что вы вполне можете на них рассчитывать. Сегодня ночью я вернусь в Бостон, и завтра они вам телеграфируют.
Кейбот сказал:
— Элкаса можете вычеркнуть, он вам ни цента не заплатит.
— Нет?
— Нет. Он такой же сентиментальный, каким был Энди Хиббард. Он скорее согласится увидеть всех нас в аду, чем поможет поймать Пола Чейпина.
— Понятно. Просто несчастье, когда человек позволяет своему сердцу командовать разумом. Ну что ж, посмотрим. Я хотел бы быть уверенным в одном, джентльмены. Честно говоря, мне бы не хотелось, чтобы в будущем кто-либо из вас мог утверждать, что я действовал с беспощадностью и жестокостью, которые вы совершенно не имели в виду. Я исхожу из предположения, что все вы считаете Пола Чейпина убийцей, что он грозил вас убить и что вы хотите, чтобы он был схвачен, разоблачен, посажен в тюрьму и наказан. Я прошу мистера Гудвина опросить всех поименно. Если я вас правильно понял, прошу ответить «да».
Итак, он поручил это мне. Я взял список, на котором уже отметил всех присутствующих. Однако прежде чем я успел назвать первого, взял слово Ли Митчелл.
— На этот вопрос я могу безоговорочно ответить за мистера Колларда и мистера Гейнса. Ответ один — да.