Когда футболисты приходили в столовую, то официантки, обращаясь на раздачу, говорили так: «Два спецталона в одну чашку для футболистов». Это Лихачев подкармливал ребят из директорского фонда, не забывал.
Было и так в те годы.
Молодые специалисты пришли на завод холостыми, а за время работы обзавелись семьями. Посыпались просьбы на имя Лихачева о предоставлении квартир. Об этом говорили везде, где только можно было, в Пролетарском райкоме и райсовете, в МК и МГК, на собраниях и в многотиражке, наконец в один прекрасный день Лихачев приказал собрать всех, кто требовал квартиры, у себя в кабинете. Набралось человек двадцать. Когда все собрались, Лихачев сказал, что сейчас они поедут выбирать квартиры, и приказал подать автобус. В этот автобус сел и сам Лихачев. За разговорами о предстоящем событии незаметно приехали в Кожухово.
Когда вылезли из автобуса, все были крайне удивлены, так как, кроме старых бараков, здесь никаких домов не было. Однако всей гурьбой зашли в первый попавшийся барак. Впечатление было ужасное. Темный длинный коридор, по обе стороны двери. Воздух спертый. Постучали в первую дверь. Открывает немолодая женщина, спрашивает:
— Чего надо? Кто вы такие?
— А вы кто? — спрашивают ребята.
— Да вот, работаю в третьем механическом.
— А где муж?
— Муж на фронте, а что?
— Хотим посмотреть, как живете.
— Вот, смотрите!
Вдоль одной стены клетушки четырехъярусные полати, на полатях ребятишки. Темно. Ребят пятеро.
— Где же вы сами-то спите?
— Здесь же и сама сплю. А самый малый в корыте. — И женщина выдвинула из-под нижней полки полатей корыто, в котором лежал годовалый ребенок.
Лихачев назвал себя:
— Я директор завода.
Женщина к этому времени находилась в истерическом состоянии и начала страшно ругать его.
— Директор, главное. Хорош директор! А ясли где? Думаешь, война все спишет?!
Распрощавшись кое-как, все вышли из комнаты. В коридоре Лихачев спросил:
— Ну что, пойдем в другие комнаты?
— Нет, все ясно, — отвечали молодые специалисты.
— Ну так как же с квартирами для вас будем решать? Подождете до конца войны? — спрашивал Лихачев по дороге к автобусу.
— Подождем! Подождем! — отвечали ребята.
— Я так и думал, — говорил Лихачев, по очереди обнимая ребят. — Подождем, дорогие вы мои. Да! Немного подождать придется!
Так рассказывал Владимир Васильевич Мошкаркин о «выборе квартир» в 1943 году.
Историй этих было у него множество, и каждая из них рисовала директора завода с новой, неожиданной стороны.
Однажды после очередной игры футболистов «Торпедо» с противником, которых все считали «слабаками», но которым зисовцы «продули», Лихачев собрал команду футболистов у себя в кабинете.
Ребята были подавлены проигрышем.
Больше всех переживал неудачу капитан команды, который сидел, низко опустив голову, и все время причитал:
— Надо же так слететь, надо же!
Действительно, после этого проигрыша команда «Торпедо» и в самом деле «слетела» со своего довольно высокого места в турнирной таблице.
Лихачев всячески успокаивал ребят, подбадривая, шутил, говорил, что это не «по-спортсменски», так переживать проигрыш, а что касается положения команды в турнирной таблице, то на это вообще не следует обращать внимания.
— Вот я в сороковом году летел с министра, — говорил он, — это как с тридцатого этажа. А тут ничего. На одну-две ступеньки ниже стали… Подумаешь!
3
Своих симпатий к футболу и к спорту вообще Лихачев не скрывал. Игры заводской команды «Торпедо» он старался никогда не пропускать. Когда удавалось выкроить час-другой и выбраться на стадион, непременно делал это в сопровождении друзей и обязательно брал с собой дочку.
В семейном альбоме Лихачевых много фотографий, на которых Иван Алексеевич спят то на лыжной прогулке, то на стадионе, в трусах и майке.
Анна Николаевна в своих воспоминаниях о Лихачеве рассказывала, как он очень любил кататься на коньках и привез из Норвегии ей и себе коньки.
«…Мы с ним вместе ходили на каток, там познакомились с Яковом Мельниковым, чемпионом мира по скоростному бегу на коньках. Любил Лихачев плавать, дружил с известным пловцом Н. Сухоруковым».