– Что вы хотите сказать?
– Вы изрядно отстали от финиша. Советую вам прибавить шагу.
Тараканья Княжна наклонилась к моему уху и прошептала горячо:
– Сейчас.
Она снова выпрямилась и подмигнула мне, добавив:
– Времени у вас немного. Вот-вот наступит горячая пора. Действуйте.
Я покончил со своими шпротами и осушил бутылку с пивом. Отблагодарив Мелиссу Болейн за ее советы, я решительно встал с дивана и направился к Вишне.
И что я делаю?
Хочу поговорить.
Но о чем?
Само придет в голову!
Вот дурак…
Ох, срань Господня, Рю, не будь идиотом! Сейчас не время для этого!
– Рю, ты что-то хотел? – Вишня встревоженно посмотрела на меня.
Наверное, я выгляжу каким-то агрессивным…
– Просто поговорить…
И мир потемнел в глазах.
Я замер и попытался прийти в себя.
– Рю?!
Я не мог ответить ей.
– Рю! – выкрикнул Вик.
Все засуетились.
Я неподвижно стоял, стараясь держать себя на ногах из последних сил.
– У него опять приступ?! – обеспокоилась Коко.
– Похоже на то, – ответила Вишня.
– Рю! – Вик подхватил меня и не дал мне упасть. – Давай в кресло. Сюда, дружище…
Ноги шли сами собой.
Мир таял, растворялся и плыл.
Тьма появилась на периферии и сейчас сближалась к центру поля моего зрения.
Меня усадили в кресло. Кто-то что-то говорил, но я уже не слышал.
Я был совсем в другом месте.
* * *
– Туки-туки!
Это Эйш.
– Азуолас! Где ты?
Я стоял под мостом и смотрел в спины Эйш и Крейзи Шадиса, которые направлялись прямо к убежищу Азуоласа Мопсуса и Микаэлиса.
– Убирайтесь прочь! Вы оба! – послышался свирепый тон Микаэлиса.
– Хочешь поиграть, черномазый ушлепок?! – посмеялся Крейзи.
В руке демона безумия появился утконогий пистолет, который имел четыре ствола, торчащих в разные стороны.
– Уходи, Эйш, их здесь нет, – прозвучал сухой тон Азуоласа.
– А мы к вам! – пропела Эйш.
Я подбежал ближе и увидел, как Микаэлис целился в Крейзи из двустволки. Мопсы спрятались за кресло Азуоласа.
– Пошли вон! – проревел Микаэлис, что даже брызнул слюной.
– Какой он негостеприимный! – скорчил рожу Крейзи.
Началась потасовка.
Микаэлис уже хотел выстрелить, но Крейзи его опередил. Из всех четырех дул пистолета вылетели пули. Две ранили Микаэлиса в руку. Пули попали в запястье, и Микаэлис выронил ружье из рук. Конечность начала обильно кровоточить.
– Собачки, идите ко мне! – Эйш вошла в дом наших друзей вприпрыжку.
Я последовал за ними.
Сам я отдавал себе отчет в том, что сейчас я – призрак. Я не могу ничем помочь.
Мопсы покинули свое укрытие и выбежали из-за кресла хозяина. Псы набросились на Эйш с громким лаем.
– Не надо! – со слезами на глазах взревел Азуолас Мопсус. – Ко мне! Ко мне сейчас же!
Но мопсы его не слушались.
Сам Азуолас понял, что случится с его питомцами раньше, чем это случилось.
Эйш вооружилась острой железной цепью и револьвером. Цепь загорелась изумрудными языками пламени.
С диким визгом и безумным хохотом Эйш принялась размахивать цепью, словно хлыстом.
Она резала мопсов…
Брызгала кровь. Летели ошметки плоти. Окровавленные кости. Отрубленные лапы и головы.
Эйш веселилась.
Она била мопсов горящим бичом и периодически выстреливала из револьвера в тех, кто подбегал к ней с громким лаем.
Все мопсы были порезаны и мертвы…
Но Эйш не могла остановиться. Она рубила и рубила… рубила и рубила их трупы, превращая собачьи тельца в кровавое месиво, в фарш…
Эйш визжала и смеялась. Она выкрикивала проклятия и прыгала на месте от великой радости.
Азуолас замер. Он не мог даже поверить в то, что это сейчас происходит у него на глазах. Щеки старика залили горькие слезы.
В один момент Микаэлис попытался вмешаться, но Крейзи резко приблизился к нему и толкнул, сбив с ног. Микаэлис упал, а демон появился у того за спиной. В руках Шадис держал черные наручники, которые быстро пустил в ход.
Микаэлис оказался обездвижен.
– Посиди здесь, негритенок! – посмеялся Крейзи.
Демон нашел полотенце неподалеку и запихнул ткань в рот Микаэлис, заткнув ему рот кляпом.
Насладившись резней мопсов всласть, Эйш остановилась. Она забрызгала кровью всю комнату, и сама перемазалась в красном.
Эйш убрала цепь и револьвер. Она вытирала лицо от крови и смотрела на Азуоласа.
– Что тебе надо? – спросил он.
– Ты – единственный, кто дороже им дома. По крайней мере, я на это рассчитываю. Если они не придут сюда в скором времени, то знай – твои друзья вовсе не такие уж и друзья… в любом случае, скоро мы узнаем, насколько ты им дорог.