— Ну, я ему покупаю фарш, рыбу, молоко, творог.
— То есть специальными кормами его не кормили?
— Да он их и не ест особо.
— На выставки возили?
— Один раз хотел. Жена хотела, точнее. Но его забраковали. Что-то у него с веками не в порядке.
— Кто еще знаком с вашим сожителем, кроме вас и бывшей жены?
— Теща, например.
— И все?
— Ну, мой друг Дима его знает.
— Полное имя вашего друга?
— Дмитриев Дмитрий Дмитриевич.
— Серьезно? Такое имя?
— Да.
— Он чем занимается?
— Особо ничем. Он сейчас в больнице.
— Что с ним?
— Это психиатрическая больница. Понимаете, он пьет очень много…
— Ясно, — перебил Черненко. — Кто еще?
— Моя девушка.
— Как ее зовут?
— Елена Сергеевна Жамнова.
— Давно они знакомы?
— Года два.
— Она ему дарила подарки?
— Подарки? Нет. Она к нему всегда была равнодушна. «И к тебе, и к тебе», — вмешался гадский внутренний голос.
— Он кусал ее? Царапал?
— Нет. Он очень спокойный и добрый.
— А вас?
— И меня нет. Никого.
— Почему он с вами остался, а не с женой?
— Ну, там отдельная история…
— Рассказывайте.
— Ее новый муж, тогда еще он был не муж, потом стал мужем, он не любит животных.
— И все?
— Все.
— Так это никакая не история. А обстоятельство. — Черненко вздохнул:
— Ну, собственно, больше вопросов к вам не имеется. Давайте пропуск подпишу, и можете идти.
Выдрин протянул листок. Черненко расписался.
— А можно узнать, в чем он провинился?
— Видите ли, дело вашего сожителя содержит государственную тайну. Оно под грифом «совершенно секретно». Понимаете, что это означает?
— Да. И нет. Он же кот! Черненко задумчиво покивал.
— Он в тюрьме сейчас? — спросил Выдрин. — Я могу его увидеть?
— Пока идет следствие, ему разрешены встречи только с адвокатом.
— А у него есть адвокат?
— Нет. Он еще даже не арестован. Пока лишь задержан. Вот когда будет произведен официальный арест, тогда можно будет нанять адвоката.
— Я могу это сделать?
— Конечно. Ваше право.
— Скажите, а если он ни в чем не виноват?
Черненко нахмурился:
— В этом будет разбираться суд.
— Как его накажут, если суд решит, что он виноват?
— По данной статье — вплоть до пожизненного заключения. Но поскольку он кот, скорей всего, просто на живодерню отправят.
Выдрин ахнул.
— Закон суров, но это закон, — сказал Черненко. — Без закона жить нельзя. Без закона мы все превратимся в дикарей.
— Простите, товарищ капитан. А вы…
— Что?
— Вы верите в его виновность?
— Слово «верите» тут неуместно, Выдрин. И потом, я не адвокат и не прокурор. Я — оперативный работник.
— А допрос был?
— Чей? Кого?
— Ну, Диего. Его допрашивали?
Черненко вскинул бровь.
— Александр Иванович, вы в своем уме? Вы же сами талдычите без конца, что он кот. На каком языке его допрашивать? Я, конечно, могу помяукать, но вряд ли это будет то, что надо. А если он меня каким-то чудом поймет, я точно не пойму его. Да и никто не поймет.
Зазвонил телефон. Черненко снял трубку:
— Да. Ну. Слушаю, слушаю, говори. — У него вдруг забегали глаза. Он подскочил. И заорал: — Что-о-о-о?!
«Диего пытался сбежать. Его застрелили», — подумал Выдрин.
— Да, да, да, — сказал Черненко. — Какой ужас! Какой пиздец! Точно случайно? Какой отдел занимается? Понял. Конец связи!
Черненко рухнул на стул и некоторое время сидел, глядя в одну точку. Трубка в его руке издавала короткие гудки. Выдрин кашлянул. Потом спросил:
— Что-то с Диего?
— А? Да какой там Диего! Погиб наш товарищ. Лейтенант Синявский. Вы его видели. Такой парень! И так глупо! На него шкаф упал. Грузчики поднимали шкаф по лестнице и уронили в пролет. А он в подъезд как раз зашел. Немыслимо!
— Сочувствую, — пробормотал Выдрин.
Черненко покачал головой:
— Вот же беда! Беда, беда, беда. Я сейчас вернусь.
Гулко ступая, он пересек зал и вышел. Выдрин подумал, что сейчас из коридора грохнет выстрел. Но выстрел, конечно, не грохнул. Черненко вернулся с бутылкой водки и двумя стаканами. Налил примерно по сто грамм. Выдрин встал.
— Спи спокойно, — прошептал Черненко и закинул водку в рот.
Помешкав, Выдрин тоже выпил. Некоторое время они молча стояли друг перед другом. Слышно было, как тикают наручные часы. В какой-то момент Выдрину приспичило позевать. Затаив дыхание, он стиснул зубы. Тихонько хрюкнул. Прослезился. И судорожно вздохнул.
— Что вы? — спросил удивленно Черненко и тронул Выдрина за плечо.