Рандир — или же Маглор? — что-то записывал на куске пергамента. Какие-то расчёты, может стихи, — Таурион не мог разглядеть того, вернее, не хотел. Он просто стоял и смотрел на Рандира. Или не Рандира? Нолдо, рождённый в Валиноре. Отец его подруги, храбрый воин, однажды спасший его, обладатель острого языка, но вместе с тем — замкнутого нрава, так не похожего на нравы дочери и жены. Таурион видел, как настороженно Леголас относится к отцу Силиврен, несмотря на дружбу с той. Может, она знает?..
Рандир наконец оторвался от расчётов и посмотрел на Тауриона, как смотрел всегда: чуть насмешливо, будто спрашивая, зачем же тот пришёл к нему.
— Вновь ко мне пожаловал? — и улыбнулся. — За струнами, за песнями? Передать поручение или побеседовать?
— Да… — Таурион замялся, будто решая, о чём же спросить того. — Пока я корчевал пень — Силиврен наверняка рассказала об этом — я разговорился с Белгаладом. Ну как разговорился… Белгалад то и дело шутил, что я наверняка родня твоим бывшим лордам буду. Других рыжеволосых эльфов же нет?
Таурион не лгал: Белгалад подшучивал, что, если его напарник в самом деле родственник королям нолдор, Трандуилу с его нелюбовью к тому племени придётся нелегко, пока Таурион не хмыкнул, что Владыка уже не любит его так, словно он помогал разорять Дориат. Белгалад тогда расхохотался и вернулся к пню.
Рандир покачал головой, не тая усмешки. Тауриону было знакомо это: на все его вопросы нолдо сначала или усмехался, или качал головой, словно показывая, что его ничем не удивить.
— В Валиноре нет эльфов с рыжими волосами, кроме рода Махтана, это правда, — сказал тот наконец. — Но кто знает, вдруг не все рыжеволосые эльфы отправились в Валинор. Это неведомо никому, так я думаю. Хочешь покорить Леголас и своей родовитостью вдобавок к красоте?
— Нет, — Таурион сделал беспечное лицо. — Если бы Леголас любила за род, она бы ещё в походе потеряла голову от одного из сыновей лорда Элронда. И Владыка Трандуил нолдор не любит, — и, наконец, решился. — Может, я мало смыслю в таких вещах, всё же теперь я простой стражник, но даже если Леголас что-то ко мне чувствует, то явно не за то, что я тебе племянник допустим, скорее вопреки, — и замолк.
Лицо Рандира не дрогнуло, но Таурион успел заметить, как тот сжал кулаки… и тут же ослабил, то ли не желая выдать себя, то ли от боли, пронзившей ладони. И наверняка не только ладони.
— Мне? — бесцветно переспросил он.
Таурион закусил губу. Да, он оказался прав, но того ли он хотел? Даже если он сделает вид, что оговорился, Маглора не обмануть, но зачем ковыряться в правде, словно в открытой ране, делая тому больно? Этого Таурион не хотел точно!
— Лорду твоему бывшему, я об этом, — вновь натянув маску бесшабашности сказал Таурион. — Племянник бывшего короля нолдор в изгнании. Так гордо звучит!
Маглор, наконец, посмотрел на него.
— Как ты… — и замолк, видимо поняв, что можно не продолжать. Или опасаясь, что его услышит ещё кто-то. Например Силиврен — только сейчас Таурион понял, что та ну ничегошеньки не знает о своём отце! И Маглор не хочет, чтобы дочь знала правду о нём…
— Разве нолдо королевской крови станет простым стражем? — хмыкнул Таурион наконец, не отводя взгляд. — Ты не бойся, Рандир, никто не узнает о моём желании к высокородным нолдор причислиться, сам вижу, что не гожусь в принцы. Прости за глупость мою, — и поклонился.
Маглор понял его — Таурион, во всяком случае, надеялся на это.
— Держи своё воображение в узде, — только и сказал он, вновь беря в руку пергамент. — Владыка Трандуил наверняка не обрадуется ещё одному нолдо в лесу, — и отвернулся, показывая, что Таурион свободен.
— Не бойся, Рандир, — улыбнулся он, — для нолдо я слишком лихой, — и, кивнув, выскочил вон, словно пытаясь умчаться от нового знания
========== Как упоительны у эльфов вечера ==========
Комментарий к Как упоительны у эльфов вечера
Использована переделка песни “Как упоительны в России вечера”
Трандуил, вежливо улыбнувшись Элронду, наконец отпил из кубка. Да, Гэлион был прав, это вино — именно то, что нужно для такой встречи.
— Дочь сейчас у меня, — сказал он, заметив взгляд гостя, брошенный на пустующее кресло слева от Трандуила, — отлучилась по делам, — и мысленно добавил: «надеюсь, дела эти — не примирение с Таурионом». Не то чтобы Трандуил был против горе-возлюбленного дочери, но видеть его зятем после всего он, пожалуй, не хотел.
Элронд кивнул. К вину он почти не притронулся, погружённый в свои мысли. Трандуил мог его понять: оставляя сыновей в Средиземье пусть и ненадолго, Элронд наверняка опасался, что и они покинут его, как Арвен. Но ни к чему выбирать Путь эдайн, если состоишь в браке с эльфийской принцессой. Трандуил понимал расчёт Элронда, хоть тот лишь обмолвился, что оставшимся эльдар лучше бы объединиться, пока не придёт время уходить.
— Лорд Элронд, не думаю, что сейчас подходящая пора для династических браков, — заметил Трандуил и сделал ещё глоток вина. — Не знаю, как дочь относится к твоим сыновьям, но к чему эта суета, если вы все скоро отправитесь за Море? Враг побеждён, наше время ушло, не стоит пытаться удержать прошлое. Если Леголас полюбит Эладдана или Элрохира, я не буду противиться их союзу, но время вспять не повернуть, — Трандуил хотел было добавить, что Леголас, к несчастью, уже была влюблена и потому предпочтёт чувство выгодному браку, как откуда-то раздался перебор струн лиры и голос того самого несчастья.
— Как упоительны у эльфов вечера:
Любовь, вино, охота и объятья.
И даже в Тьме Предвечной буду вспоминать я,
Как упоительны у эльфов вечера! — старался Таурион. Ничего плохого в его пении вроде бы не было: голос ему достался красивый, звучный, оттенком напоминавший его огненную шевелюру, но как же некстати оно было сейчас! А особенно неуместной оказалась песня.
— Красиво поёт, — вежливо похвалил Элронд. — И играет хорошо.
Таурион, разумеется, не услышав этого, продолжал:
— Прогулки, песни, танцы у костра
И вальсы Маглора, закаты, хруст лембаса, — вывел он так, словно не ел год. Трандуил хотел было, извинившись, дойти до Тауриона и попросить его не петь, как вдруг тот, словно услышав мысли Владыки, умолк. Раздалось шуршание платья, и в комнату, наконец, впорхнула смущённая Леголас.
— Отец, Таурион не виноват, — сказала она, поклонившись Элронду и усаживаясь на приготовленное ей место. — Я просила его отвлечь вас с лордом Элрондом от обсуждения моего возможного брака с его сыновьями, пока отсутствую, но не учла, что Таурион всё воспринимает слишком прямо. Наверно, мне стоило сказать, что я чувствую, и лишь потом заниматься другими делами, — и Леголас виновато склонила голову.
— Не переживай, дочь, — Трандуил провёл ладонью по губам, словно стирая улыбку. — Зная Тауриона, мы с лордом Элрондом легко отделались.
Леголас кивнула и, заметив улыбку отца, улыбнулась в ответ.
— Откуда ваш певец знает Маглора? — совершенно неожиданно спросил Элронд. — Всё-таки прошло столько лет… Он, судя по голосу, очень юн, а Маглор — не из тех, кого будут помнить в Зеленолесье.
— Таурион не певец, он страж, — вздохнула Леголас. — Простите его и меня за неуместную шутку.
Элронд покачал головой.
— Прощения просить не за что, — и улыбнулся. — Этот страж показал мне кое-что, давно забытое. Ради дорогих тебе существ не стыдно даже показаться глупцом, — и, резко встав со своего кресла, вышел вон, на прощание поклонившись Трандуилу и Леголас. И Владыка, и его дочь проводили Элронда удивлёнными взглядами.
— Знаешь, отец, — задумчиво сказала Леголас, — единственное, что я поняла — женой Эладдана или Элрохира мне не быть.