Патушинский с самым серьезным лицом раз за разом повторял «избитые» мантры, прекрасно осознавая, что с эсеровской публикой, занимающейся «пустопорожней говорильней» только так и следует поступать. К созидательному творчеству политические доктринеры никогда не смогут приступить, какими бы декларациями не прикрывались — просто физически неспособны. Для них привычна политическая «зашоренность», и отступить от своего курса они не могут, даже если видят, что курс направлен в пропасть. Эсеры смогли «демократизировать» Россию вплоть до распада ее государственности, но вот создать что-то путное оказались не в состоянии. Впрочем, этому не стоит удивляться — сама человеческая природа всегда легче воспринимает призывы к разрушению, если есть недовольство. Потому что намного легче податься эмоциям, чем импульсу мозга, что призывает задуматься. И после переосмысления приступить к созидательному творчеству.
В этом их сходство с большевиками, ведь те тоже призывают разрушить «старый мир» до основания, чтобы затем построить «новый» по собственным лекалам. Зачастую не принимая в расчет существующие реалии, и одномоментно прыгнуть с первого месяца беременности в девятый. И целый набор мантр подобран на все случаи жизни.
Нет таких крепостей, которые бы не смогли взять большевики! Мы не можем ждать чудес от природы! Или самое бесподобное — загоним железной рукой человечество к счастью!
Людей за скот принимают, гоняют по своим замыслам и режут несогласных — ведь они бараны, не понимающие своего будущего счастья. Других аргументов просто нет! Как в народной присказке на подобный случай — ежик птица гордая, пока сильно не пнешь, не полетит!
— Однако именно большевики хотят сепаратного мира с вами, признав самостоятельность Сибири!
— Какое может быть заключение мира с тем, кому и война не объявлена? Полноте, господа — «совнарком» сейчас в таком положении, что готов дать любые обещания, чтобы избавится хотя бы от одного фронта. Они не то, что Сибирь признают, кокандского хана восстановят, если потребуется. Полноте — господа Ульянов-Ленин и Троцкий сейчас как ужи под вилами извиваются, и готовы дать любые обещания, от которых легко откажутся.
— Но ведь самостоятельность Сибири признали японцы — причем де-юре, и вы обменялись с ними дипломатическими нотами. А де-факто вас признали наши союзники по Антанте.
— И что, реки вспять потекли? Что изменилось в политике Сибири? Вы что, не желаете принять помощь от одного из наших союзников по Антанте — на которых, кстати, сами уповаете⁈
Григорий Борисович только успевал парировать сыпавшиеся на него со всех сторон обвинительные вопросы. Здесь в Самаре собралось уже почти добрая сотня эсеров, бывших членов Учредительного Собрания, отошедших от пережитых в «Совдепии» страхов, и настроенных весьма агрессивно на тех, кто не разделял их взгляды на ведущую роль их партии как главной политической силы. И особенно сибиряков, деяния которых то и дело «перемалывались» языками на разного рода бесконечных совещаниях по теме — «как нам переустроить России».
Но сейчас не он ответил на этот вопрос, а грубоватый Марков, отправленный вместе с Линдбергом, еще одним членом Учредительного Собрания от Томской губернии, на помощь «директору». В отличие от «обычных» эсеров, «сибирские», причем ее природные уроженцы, а не «навозные», оказались людьми дела, а не безответственными болтунами. Так оно и понятно — суровый климат и многолетняя каторга выковывают характер, а политических «говорунов» таежные жители просто не потерпят. Пришедшие к власти земцы и кооператоры поддержали «областничество», отказавшись на время от политических дрязг и распрей. А будучи людьми деятельными (иначе не выживешь), они того требовали и от правительства, работая в его ведомствах на ответственных постах. Потому и в той истории Сибирь очень быстро организовала свою государственность, хотя ее территория была чудовищно огромной в сравнении с любыми «образованиями» в европейской части страны. А теперь же, ввиду резкого падения Советской власти, этот процесс был значительно ускорен, настолько, что даже тлеющих очагов партизанского движения пока не наблюдалось.
— Господа, вспомните историю — тот же наместник всегда имел право дипломатических сношений, а сейчас, когда вообще нет никаких внешнеполитических связей, ваши упреки абсолютно беспочвенны. Да, Япония признала Сибирскую Федерацию, но тем и лучше для нашей совместной борьбы. Нам нужно оружие и патроны — поставки уже начались…