Васик кивнул.
Ксандер переводил растерянный взгляд с него на Ладу. Они оба это всерьез, действительно верят в эти болезненные видения? В былые времена, если предания не лгут, Соленые, истинные чародеи, могли и не такое, но их больше нет, мир давно уже пресный, так что куда вероятнее, что Васик просто сумасшедший, безо всех присущих сказкам бонусов этого состояния. И потом, что значит “никто не делал дурного”, “она не боялась”? Анника что же, счастлива была истекать кровью?
— Он передает то, что видели птицы и звери, — объяснила Лада, верно поняв скептическое молчание Ксандера. — Он может зачерпнуть их чувства в местах, где что-то произошло, и попытаться перевести на человеческий язык то, что знают они. Но это трудно, они совсем по-другому думают, на другое смотрят, так что это... не очень точно.
— Я так и понял, — хмыкнул Ксандер. — И что нам это дает? Если поверить, что Васик в самом деле что-то узнал здесь, то получается, что нам нечего искать: Анника не пострадала. Что бы ни случилось с ней, она не боялась и ей не угрожали — раз так, то какое же это похищение. Возможно, она по своим делам шла через лес, и на нее напал какой-то зверь, оттого и кровь.
— Но если на нее напали звери, то разве она бы не испугалась? — настойчиво заговорила Лада. — Неужели не отбивалась бы, не убегала, не чувствовала паники и страха? А Васик этих чувств здесь не видит!
Ксандер раздраженно вздохнул. Ну как объяснить ей, что припадок нездорового и впечатлительного мальчишки никак не может быть уликой?
— Мы даже не знаем, что это действительно кровь, — ответил он. — А если и кровь, то, возможно, не Анники, поэтому…
— Васик же сказал, что Анники!
— Васик мог сказать какую угодно чушь!
Лада переменилась в лице так внезапно и сильно, что Ксандер невольно пожалел о своих словах.
— Ясно, ты не поверишь, — сказала она разочарованно и отвернулась.
Ксандер собирался возразить, но тут внимание его привлекло какое-то шевеление в траве неподалеку. Осторожно он подошел ближе и увидел двух пташек, что-то клюющих с земли. Вспугнутые, они порхнули прочь, а Ксандер увидел в траве раздавленные крошки какого-то печева. Васик и Лада подошли, тоже посмотрели на эту находку.
— Похоже на свадебный пряник, — сказала Лада, подняв с земли самый крупный кусок. — Пахнет пряностями.
Ксандер вспомнил разбитое блюдо в комнате Анники. Горничная упоминала какие-то пряники, которыми Анника угощала гостей.
— Может, кто-то из свадебных гостей проходил здесь после праздника и выронил, или бросил птиц покормить, — сказал он.
— Ходил и не увидел кровь на дереве? — язвительно спросила Лада.
— Если не присматриваться, ее и не заметишь, — возразил Ксандер, но больше из духа противоречия, чем по каким-либо иным соображениям.
— Когда я так делаю... Животные... Мою голову тошнит... — жалобно пробормотал Васик, держась обеими руками за лоб. Прыжок в глубину звериных сознаний явно не прошел для него без последствий: выглядел он так, словно вот-вот свалится в обморок.
Лада обняла его за плечи, заговорила что-то ласковое.
— Отведи его домой, — сказал ей Ксандер, — а я осмотрюсь здесь получше.
Судя по выражению лица, Лада собиралась оспорить его право распоряжаться, но тут Васик покачнулся, и ей пришлось сосредоточиться на нем. Когда они вдвоем медленно зашагали в сторону реки, Ксандер вернулся к окровавленной березе. Он еще раз со всем тщанием осмотрел землю вокруг дерева и окрестные кусты, но так и не обнаружил никаких следов. Кривое бледное дерево с пугающим темным пятном постоянно притягивало его взгляд. Он осторожно срезал кусок испачканной коры и положил в карман — нужно будет проверить, в самом ли деле это кровь. После истории с треклятыми охотничьими флажками он предпочитал ставить под сомнение даже самые очевидные вещи.
На ум упрямо лезли слова Васика. Если это все-таки кровь, чья бы она ни была, то почему же проливший ее не чувствовал страха? Ксандер вновь принялся тереть на пальце дедовское кольцо. Раньше он таким образом проверял, не соскользнуло ли оно, но со временем это превратилось у него в до странности успокаивающую привычку. Помотав головой и выбросив из нее антинаучный васиковский мусор, Ксандер сосредоточился на фактах. Кто-то потерял здесь изрядно крови. Какова бы ни была причина и кем бы ни был этот человек, он должен был куда-то деться от березы. Следы ног не сохранились бы после такого ливня, как вчерашний, но помятые или сломанные ветки, нити одежды, зацепленные сучьями волосы — это остаться было должно.
Но не осталось. Помимо красного лоскута, пряника и пятна не было ничего. Атакованный бандитом или хищным зверем человек отбивается или убегает, а борьба за собственную шкуру или попытки спасти эту шкуру бегством не могут быть обременены старанием не поломать по сторонам кустики. Боится этого только тот, кто не борется и не бежит, а прячется.