Отлично, сразу к делу.
— Расскажите о случившемся, — эффектным жестом раскинув в стороны полы сюртука, чтоб не измять, Ксандер сел в кресло и вперил в губернатора цепкий пронзительный взор, приличествующий «даровитому лихолову», стараясь при этом не слишком отражать лицом чистейший восторг от сидения на чём-то мягком и неподвижном.
Трифолий тяжело вздохнул.
— Тому уже седмица, как украли ее. Аннику, стало быть.
— Украли? Доподлинно известно, что девушка не сбежала сама?
— А чего ей сбегать-то было? — с невеселым смешком задал Трифолий встречный вопрос. — Живет одна, сиротинушка год уж как. Мать с отцом хорошие люди были, с нее пылинки сдували, всех ссор-то и было у них, только пока Анника была еще ребенком-сорванцом. Так и то не сбегала, хотя егоза была, с чего бы уж теперь?
Ксандер снисходительно улыбнулся.
— Наслушалась новомодных трубадуров, всех этих сказочек про приключения, любовные страдания и бегства на край света, вот и решила, что дома сидеть ей не слишком интересно.
— Вам оно, конечно, про девиц нынешних виднее, — не без улыбки сказал на это Трифолий, — да только вот не сбежала она. Прямо перед тем, как пропала, праздник был, она сама и устроила, радовалась, веселилась со всеми! Если собиралась убегать, так надо было вещи собирать заместо этого. Да и лошади все на месте — не пешком же она ушла? А в комнате у нее… — Тут Трифолий оборвал сам себя. — Не буду-ка я лучше вам картину замутнять своими мыслишками, сами поглядите, чего там и как. Вам все покажут, как разместитесь да с дороги отдохнете. Окрестности мы обыскали, даже в Пущу добровольцы ходили, не забоялись, но в Рябинах мы не трогали ничего.
— Рябины — это ее усадьба?
Трифолий кивнул.
— Но надобно бы поспешить, потому как нездешний лиходей Аннику увез, из нашенских никто и пальцем бы ее не тронул. — Тут он замялся и продолжил с явной неловкостью: — Народишко, правда, виновного-то сыскал навроде как, мы ведь, как положено, учинили обыск и допрос поголовный, расспросили, есть ли кто у жителей тутошних на подозрении. Ну так есть, вестимо, указали все на паренька местного, со странностями. Васиком его кличут. Мы взяли его в заключение, по всей форме, ждали вашего прибытия, чтобы его допросить и изобличить. Да только не верю я, будто это он виноват. Аннику все здесь любили, все. Хорошая была девушка, добрая…
— Была? — повторил Ксандер. — Имеете причины думать, что ее уже нет в живых?
— Чур вас, что вы говорите такое! Это я... просто оговорился, оговорился, да. Если есть в мире хоть какая справедливость, не может того быть, чтоб она умерла!
— Есть справедливость, господин Трифолий, — значительно проговорил Ксандер, вставая и размашистым движением отбрасывая волосы со лба, — именно поэтому я здесь. Не будем терять времени, идемте в дом Анники, а после побеседуем с этим вашим... Васьком. Вне всяких сомнений, если преступник существует, я отыщу его след.
***
Пока ехали в Рябины, говорили о пропавшей.
— Красивая девка, глаз не оторвать, — повествовал Трифолий. — И добрая, чудо просто. Со всем миром жила душа в душу, не слыхал никогда, чтоб у нее с кем размолвки случались. Вон разве что насчет свадебки ее.
— У нее есть муж? — поднял брови Ксандер.
— Жених, был. Ричард имя ему, в Дубраве живет, это тут неподалеку. А был он, потому как отказалась она идти-то за него. Чего отказалась — бес разберет, жених тот у нас пальцем щелкнет — любая прибежит, башмаки на ходу теряя. Богач, хоромы у него не плоше чьих-нито из правителей будут, да и сам хорош, герой восстания, красивый, как мечта девичья.
Ксандер усмехнулся, вообразив столь выразительный портрет.
— Так что же Анника отказала такому кавалеру?
— А кто ж ее знает. Промеж ними давно сговорено-то было, а как пошла речь о том, что долгонько помолвка уж длится, чуть не на третий год пошла, тут она вдруг и удивила: не пойду, мол, за него, и все тут. А пора б ей было — почти двадцать ей сравнялось, в ее годках бояться надобно, как бы перестарком-то не остаться. Да и жених ну всем был хорош! Крепко страдал, говорят, когда вот так оно все обернулось. Любил ее сильно.
— Ну вот вам и подозреваемый, — бесстрастно сказал на это Ксандер. — Отвергнут невестой по неизвестным причинам, солдат, повидавший ужасы войны, а у таковых частенько случаются проблемы с душевным здоровьем. С ним говорили?
Трифолию явно не приходило в голову подозревать столь любезного его сердцу господина: на лице его отразилась полнейшая растерянность.