...Вот она стоит, прижимаясь к березе, молится, чтобы красное платье, пылающе яркое даже в темноте, не выдало ее, чтобы боль не вырвала у нее предательский стон, чтобы вместе с кровью не утекли последние силы… А страшная темная фигура рыщет, ищет, все ближе и ближе…Ксандер увидел эту картину так же ясно, как Васик — свои звериные видения. Спокойно, остановил он себя, поменьше живописного, побольше сухих фактов, еще не известно ведь даже, что это действительно кровь.
Живописец Клавдий Монета поучал своих слушателей, что рисовать возможно лишь в том случае, если слушаешь только свои глаза и рисуешь только то, что видишь. Рисуешь изогнутую линию и несколько штрихов, а не нос. Штрихуешь темным вокруг белого, а не выписываешь блики в глазах. Нос, глаза — это уже домыслы. Рисовать нужно только то, что видишь. Тогда получится правда. Этот же принцип работает везде. Глаза же Ксандера видели только темное пятно на березе. Кровь — это домыслы. А значит, для начала стоило бы узнать наверняка, кровь ли это.
Лекции по химии в Академии читал совершенно особенный человек: совсем еще молодой, несолидно даже, он прежде был бродячим фокусником и выдавал себя за настоящего чародея — до того успешно, что неоднократно попадал в следственные застенки. Затем он впутался в какую-то по-настоящему беззаконную историю и попался уже всерьез. Однако умный искатель губить его не стал, отпустил якобы за помощь следствию, но с условием найти своим талантам применение позаконнее. Так он и оказался в Академии. Это был ироничный финал, если учесть, что в былые времена именно чародеи являлись столпами науки и именно на остатках их трудов и открытий пытается развиваться хоть куда-нибудь вся современная наука. Надо думать, мэтр Эльвин о прошлой своей деятельности не слишком жалел, потому что на лекциях внимали ему с таким же завороженным вниманием, как и зрители в дни его псевдочародейской карьеры. У него и беспамятный запомнил бы хоть пару формул, до того его уроки были занимательны. Ксандер же слушал его совершенно завороженно, и потому вспомнить нужное для него не составило труда.
Труд, причем немалый, обрисовался на следующем этапе: для реакции требовались весьма специфические ингредиенты. Скипидар был у Ксандера с собой, кисти замачивать и разводить краски, а вот прихватить из Академии запас потребных следствию химикатов ему и в голову не пришло. Зачем тащить с собой гору хрупких склянок, рискуя переколотить их все на тряской дороге, когда можно все нужное купить на месте? Избалованный столичным изобилием, он и представить себе не мог, что в Констелляции имеется место, где нет даже толковой аптеки. Та, что содержалась на деньги Ричарда, продавала только безобидную дребедень вроде настоек ромашки и валерьяновых корней, мазей от прострелов и мешочков с ароматными сборами от бессонницы. Да, в который раз подумал Ксандер после безрезультатного визита туда. Сумерьково городище было в самом деле сумраком, а не звездой, как нормальные города.
Несмотря на расхожее мнение, Констелляцию и звездное небо связывало вовсе не практическое и буквальное подражание: древние градостроители отнюдь не старались возвести крепости так, чтобы они своим расположением на земле точно соответствовали расположению звезд на небе. На самом деле сходство это было исключительно поэтического свойства. История сохранила слова первого правителя Констелляции: города должны быть такими же светочами во мраке хаоса и беззакония, как звезды в ночи, и их должно быть столько, сколько звезд в небе, чтобы каждый жил в благостном сиянии красоты, культуры и удобства. Звезд в небе было преизрядно, несмотря на сотни минувших зим, в каждую из которых оные звезды, по красивой легенде, падали на землю, дробились по дороге на тысячи искр и сыпались на землю снегом. И раз было изрядно звезд, то городов тоже должно быть много. Крупные или обладающие особенной значимостью имели статус Звезды, их гербы были отмечены этим астрономическим символом, их соединяли хорошие дороги, именуемые лучами. Но Сумерьково городище Звездой отнюдь не являлось и грелось в сиянии прогресса ближайшего города-Звезды, который находился неблизко. Предгорные земли до сих пор были заселены куда меньше, чем остальная часть Констелляции, и крупных городов здесь имелось всего два — Зимородок и Ящерово гнездо, и оба лежали значительно южнее. Добираться туда за необходимыми реагентами было бы долго, меньше, чем в неделю, не управишься, и то если с погодой повезет. Значит, надо было искать здесь.