— Нет, конечно.
— Тогда камни зачем?
Лада рассерженно засопела, не находя аргументов.
— По праздникам на могилы приносят угощения, — заговорила она наконец. — Приносят же зачем-то, издревле так ведется! Оттого и камни: а ну как не зря приносят, вдруг...
— Вдруг твой почтенный прародитель возьмет да и выберется из могилы тыквой похрустеть? Ну так он же не абы кто, а местный, ты для него своя и ничего плохого не сделала — чего бояться?
— Семисильный не воскрешает! Его творениями только бесы пользуются, когда семь сил из них выходят!
Это верно, на истории религий в Академии говорилось о том, что в былые времена тела умерших целенаправленно калечили, чтобы темные силы, пожелай они вдохнуть в творения Семисильного новую злую жизнь, получили в свою армию только калек. Со временем нравы и суеверия смягчились, и подобным образом стали обходиться только с телами преступников, поскольку они при жизни доказали, что служат отнюдь не добру. В изобильных лесом краях в ходу было огненное погребение, и здесь, должно быть, тоже, но затем королевский указ воспретил истребление драгоценных лесных угодий, и появились кладбища. Здешнее было совсем молодым — десятка три курганов.
— Раз воскрешают только темные силы, то зачем вы приносите еду? — спросил Ксандер. — Подкармливаете чудовищ на службе у зла?
Лада хотела ответить, но не придумала ничего и только фыркнула. Ксандер усмехнулся.
— Разом уважаете предков и боитесь их, угощаете и камней колючих подкидываете — как это все в вас уживается?
— Пришли мы, — оборвала его девушка. — Вот могила ее родителей.
Перед ними высился большой курган с непременной плитой-дверцей, весь поросший обындевелой травой. Ксандер обошел его, внимательно всматриваясь в каждую пядь земли в тусклом свете фонаря в попытках приметить хоть что-нибудь особенное, но глазу не за что было зацепиться. Обычная земля, обычная трава, обычные палые листья на каменном крошеве... Сбоку, так, что сразу не заметишь, травяной ковер был надорван и под ним виднелась мягкая темная глина. Похоже, недавно здесь копали.
Ксандер поставил фонарь на камни и принялся разгребать землю в подозрительном месте.
— Ты чего, могилу разрываешь?! — ужаснулась Лада.
Ответить Ксандер не успел, потому что почти сразу его пальцы натолкнулись на что-то твердое. Выкопав находку из рыхлой земли, он поднес ее к фонарю. Несмотря на свое негодование, Лада наклонилась ближе, тоже разглядывая загадочный предмет.
— Это фигурка?.. — растерянно спросила она.
— Похоже, — Ксандер поднял находку к глазам. — Голова какой-то статуэтки. Это Анника закопала ее здесь?..
Лада взяла у него осколок.
— Может, он давно уже тут, — предположила она, рассматривая испачканную грязью белую фарфоровую голову. — Давным-давно сюда принесли фигурку, чтоб курган украсить, да и раскокали по неловкости, вот и...
Ксандер отобрал у нее добычу и, бережно обернув платком, убрал в карман. Он не сомневался, что это осколок той самой разбитой статуэтки из комнаты Анники, но нужно было все-таки проверить. Однако с этим будет непросто, потому как милейший господин Трифолий до того взъелся на Ксандера за его следственную ошибку и подозрения в адрес неприкосновенного Ричарда, что запретил пускать его в Рябины.
— Вы токмо перепутаете там все, — проворчал он. — Да новому лихолову попортите все улики! Может, вы тогда и правы были, когда сразу сказали, мол, сама Анника убежала, не было там никаких похитителей, да только сами понимаете, веры вам теперь мало. Остаться решили — бог с вами, но в дело это соваться теперь не могите! Себя показали уж, займитесь другим чем-нибудь.
Спасибо еще, что не потребовал от впавшего в немилость столичного гостя и вовсе убраться из городища, дабы не отравлять воздух будущему лихолову своим некомпетентным дыханием. Ксандер, конечно, почувствовал себя уязвленным еще как, но спорить не стал. Пусть Трифолий думает, что он ничем особенным не занят. Тем эффектнее будет результат. Однако в усадьбу надо было попасть, и сделать это предстояло тайком.
— Когда слуги лягут спать, я тайком заберусь в дом, — сказал он Ладе. — Нужно еще раз взглянуть на статуэтку, разобраться...
Лада расхохоталась, не дослушав его.
— Неужто не забоишься по заборам-то лазать в столичных обновках? — съязвила она, окинув его взглядом. — Лучше уж я одна пойду и погляжу на осколки.
— Исключено, — отрезал Ксандер. — Я должен все еще раз осмотреть, теперь, когда знаю, что искать!