— Бежим, бежим!
И они помчались прочь от змеиного царя и его кошмарной шипящей свиты, не разбирая дороги. С земли вздымались облака пепла, в ушах шумела кровь, а может, это был ветер от драконьих крыльев, или слитное шипение полчища гнавшихся за ними гадов... Остановились они, только когда вконец выбились из сил. Задыхаясь, Ксандер привалился к ближайшему дереву и согнулся пополам, пытаясь вдохнуть наконец достаточно воздуха. Ребра болели, не то от бега, не то от удара драконьего хвоста. Лада съежилась возле дерева в нескольких шагах от него. Господи, неужели все-таки укусили!.. Ксандер сел подле нее на землю.
— Ты в порядке?
Он взял ее за плечо, но она вырывалась, сжимаясь в комок, как перепуганный еж. С запозданием ее накрыл ужас, пережитый на поляне. Ксандер почти насильно притянул ее к себе, обнял.
— Все хорошо, хорошо, их здесь нет, это я.
Наконец Лада успокоилась, судорожно стиснутые кулаки, которыми она упиралась ему в грудь, разжались.
— Чт...что это было? — прошептала она.
— Не представляю… Но что-то ужасное.
Лада подняла голову.
— Эти змеи… — на нее вдруг напала смешная икота, и она прижала руку ко рту. — И цветы, бабочки, и тепло… Я подумала… Ты смеяться будешь, но я подумала… Это было лето. Ну, этот дракон. Понимаешь?
Ксандер изумленно смотрел на нее. Кошмарная крылатая тварь в клубке змей — и она видит в этом лето?! У него в самом деле вырвался смешок, но вовсе не потому, что это была глупость.
Лада высвободилась из его рук и поднялась с земли, огляделась, отыскивая что-то, и с отчаянием простонала:
— Вещи… Мы потеряли там все наши вещи!
Ксандер потянулся к плечу, но привычного ремня сумки там не оказалось. Раздери их бесы! Конечно, стоило быть благодарным за то, что они вообще еще живы, но только это ненадолго: они остались в глухом морозном лесу без еды, воды и огня. Повисло тягостное молчание. Лада повернулась к нему спиной и, похоже, пыталась справиться со слезами. Не зная, что сказать ей, Ксандер изо всех сил искал в их ситуации хоть проблеск чего-то обнадеживающего, но не находил.
— Нужно возвращаться, — наконец сказала Лада. — Домой. Мы ведь не справились. Это… это существо — оно ведь и было испытанием огнем, и мы не прошли его.
Огнедышащее чудовище в выжженном лесу — да, это было похоже на испытание огнем, если бы они были в сказке. Герой должен одолеть дракона, закон жанра. Но их злодей ведь оставлял им совсем другие испытания.
— Откопать голову фигурки, догадаться, что она отсылает нас к голове той статуи, переправиться через реку — ничего магического, — заговорил Ксандер. — Все предыдущие испытания имели одну цель — указать нам путь. На что нам могла бы указать победа над этим драконом?
Лада выслушала его и нахмурилась.
— Но что тогда это значит? Это ведь точно был огонь! В чем тогда испытание?
— Хотелось бы думать, что испытанием было встретиться с этой… с этим “летом” и выжить, — пробормотал Ксандер, лихорадочно соображая. — Семь испытаний семью силами, как в сказках и как в божьем суде. Если нас не могли испытать буквально — землей, например, то использовали стихию просто как символ. Если не воспринимать огонь буквально, то это же… Это же искусство! К Огненной гильдии ведь принадлежат ученые, художники, музыканты, а не кузнецы или еще кто-нибудь, кто работает с огнем! Что, если испытание Огнем уже было, с самого начала?
— Ты про…
— Стихотворение! С него ведь мы должны были начать, оно указывало на кладбище и на фигурку, просто их мы нашли раньше, чем поняли его смысл! Может, этот дракон не имеет к Аннике никакого отношения, это просто совпадение, что он здесь?
Лада с сомнением покачала головой.
— Стихотворение, а не дракон? Это уж слишком просто!..
— Так и все остальное было не слишком сложно выполнить, — напомнил ей Ксандер. — Сложно было понять, в чем смысл.
Он ухватился за эту идею просто потому, что это давало хоть какую-то надежду на то, что все их мытарства были не зря, но теперь подумал, что это не такая уж и глупая мысль.
— Ладно, если огонь — это и правда стихотворение, то нам остались только железо, кость и соль,— сказала Лада. — Мы шли по реке и искали следующий указатель, что тогда нам делать теперь?
— Может быть, те белые ягоды были подсказкой? — предположил Ксандер. — Ягоды с голосом Анники. Они белые, в них ее голос, как бы жизнь, и звуки стрельбы — как бы война. Костяная гильдия — это ведь, кажется, врачи и воины. Или это была Седьмая сила. Тот куст ведь явно непростой, с волшебными свойствами.