— Семь сил, где ты ходишь? Я уж думала, тебя бесы утащили!
У Ксандера вырвался нервный смешок.
— Вместо бесов к нам заглянул енот и утащил твой пряник, — сказал он.
Лада посмотрела на револьвер у него в руке.
— И ты его застрелил за это?
—Я пытался, но увы, вор ушел безнаказанным.
Правду о своем ночном приключении он решил не рассказывать. Хватит с Лады жути и без этого.
Усмехнувшись, девушка подняла с земли его пальто и отряхнула его от листьев.
— Ну, пусть хоть енот найдет себе вторую половину, — сказала она.
Нужно было решать, куда идти дальше. Река, на берегу которой рос куст с белыми ягодами, бежала с гор на северо-западе. Определив стороны света, они зашагали туда, где должен быть запад, очень надеясь, что повторной встречи с Летом и его чешуйчатыми друзьями им удастся избежать. Ксандер то и дело спотыкался: от бесконечной беготни по лесу у него отлетела пряжка на левом сапоге, и высокое голенище то и дело сползало, сбиваясь складками и сильно мешая идти. Пришлось остановиться и перевязать его над коленом вынутым из рукава столичной рубашки шнурком.
Тогда-то и случилось нечто, еще не бывавшее с ними в этом лесу: им встретился человек. Сначала они услышали веселое насвистывание — Ксандер не без удивления узнал «Зимнюю птицу», модную столичную оперу — а затем из зарослей впереди появился путник. Это был невысокий мужчина в плаще с капюшоном, низко надвинутым на глаза. Из-под капюшона выглядывали растрепанные пряди черно-белых полуседых волос, но зримая часть лица его при этом была совсем по-мальчишески свежей и угловатой. Если бесы находят тело умершего в лесу, они могут одеться в него, вспомнил Ксандер. Покойника, бесом оживленного, можно узнать потому, что он без обуви ходит. Ксандер посмотрел на ноги путника, однако на тех красовались аккуратнейшим образом зашнурованные и притом весьма нарядные, хоть и заношенные, сапоги. Обе руки он держал в карманах, чем-то там весело позвякивая, но, завидев Ладу и Ксандера, приветственно вскинул левую.
— Здоровы будьте! — воскликнул он. — Вот уж не чаял еще кого на двух ногах встретить! Птицы не в счет.
— Мы тоже не чаяли,— осторожно ответила Лада. — Куда путь держите?
— На ту сторону леса, к горам. А вы, я смотрю, наоборот?
Ксандер и Лада кивнули.
— Поосторожнее будьте. Здесь и капканы, и ловушки есть, порой и манок слышно. Смотрите, куда идете. И вот еще что. — В пальцах у него, будто у фокусника, невесть откуда появилось и сверкнуло гирляндой хрустальных искр ожерелье Лады. — Нашел здесь неподалеку, подумал, не вы ли потеряли?
Лада с радостным возгласом схватила ожерелье, оглядела его, не веря глазам, рассыпалась в благодарностях. А Ксандер подумал, что незнакомец шел по тому же берегу, что и они, к реке, а не от нее. Откуда тогда ему взять потерянное на плотине ожерелье?
Незнакомец с широкой улыбкой встретил его настороженный взгляд. Хоть толком видна была лишь половина его лица, он казался Ксандеру смутно знакомым, очень похожим на кого-то, но сколько он ни старался, ухватить это сходство ему так и не удалось.
— Ну, бывайте, — тронув двумя пальцами капюшон, сказал странный путник и пружинисто зашагал дальше.
Проводив глазами его приметный силуэт, Ксандер и Лада тоже продолжили путь.
Глава 12
Выгоревший лес, накануне так удививший Ксандера непривычной яркостью освещения, остался далеко в стороне, однако Пуща и сегодня была изумительно светлой. Должно быть, в мире за пределами леса сейчас стоял ослепительный золотой денек.
— Ничего себе, какое солнце яркое, — подивилась и Лада, с удовольствием поигрывая своим чудом вернувшимся ожерельем и любуясь, как оно поблескивает в тонких столбиках пробившегося сквозь кроны света.
Чем дальше они шли, тем светлее становилось. Ксандер начал думать, что они все-таки сбились с пути и вот-вот снова обнаружат под ногами волнистые узоры змеиных следов, когда деревья чуть расступились, и стало видно, что черной гари впереди нет.
— Похоже, там дальше река или озеро, оттого и светло, — сказала Лада и прислушалась. — Воды не слышно. Значит, озеро. Может, там где-то подсказка будет? Не может же это снова испытанием водой оказаться...
Они прошли еще немного и обнаружили, что впереди лежит не водоем, а нечто более неожиданное: дорога. Ксандер раздвинул густо сплетшийся орешник и вышел на обочину.
— Настоящий тракт! — воскликнул он, оглядевшись. — Широкий, мощеный! Где же это мы?
Лада ковырнула мыском сапога один из булыжников.
— Не знаю, — растерянно ответила она. — Если мы шли все время вправо, то это, выходит, где-то на восточной окраине Пущи, я не бывала в этой стороне.