— Эй!
Ксандер обернулся и увидел бегущую к нему Ладу.
— Я поняла! — выпалила она. — Я нашла, там, в той стороне! Идем скорее!
— Да что там, скажи толком!
— Перекресток, столб дорожный, старый совсем. — Она остановилась перед Ксандером и перевела дух. — Там хорошая дорога пересекается с этой, и в эту сторону показан Костяной путь. Костяной!
Они уставились друг на друга.
— Так значит, нам и правда нужно было прийти сюда, — пробормотал Ксандер. — Костяной путь… Почему он костяной?
— Это брошенная дорога от горных перевалов, — ответила Лада. — Еще до войны с горцами тут не было каменоломен и каменные постройки были редкие. А тракт-то замостили камнями, и народ удумал его растащить — мол, кто тут проверять поедет. Ан поехали. Проверили, виновных поймали и, говорят, заместо уворованных камней их черепами дорогу и вымостили, вот ее и прозвали Костяным путем. Так у нас говорят.
— Куда он ведет, этот тракт? Есть там дальше какая-то деревня или, может, замок?
— Я не знаю, его ведь бросили давно. Но раз его проложили, то не просто так ведь. Куда-то он да ведет.
— Значит, нам нужно просто пройти по этим якобы костям, — Ксандер посмотрел на перегородившее дорогу поваленное дерево и вздрогнул. На стволе там сидел до судорог знакомый трехлапый енот и смотрел на них. Поняв, что замечен, он махнул хвостом и, метнувшись кособоким бегом через дорогу, исчез среди деревьев. Ксандер напряженно смотрел ему в след. Это очередное явление старого знакомца было однозначно не просто так и ничего хорошего не сулило. И потому наверняка подтверждало, что они на верном пути.
Ксандер повернулся к Ладе.
— Ну что, идем?
— Да, — с непонятной задумчивостью ответила она. — Вот только… Тот указатель на перекрестке, на котором про Костяной путь сказано. Вторая дорога на развилке идет к переправе. И она новая, широкая.
— И что с того?
— Через Горинку есть переправа ниже по течению, там, где ее пересекает Столичный луч. Ты сам сказал мне, помнишь? Раз та дорога идет к переправе, то, может, она и есть Столичный луч?
Ксандер нахмурился. Насколько он помнил, Столичный луч пересекал Пущу с самого края и потом поворачивал к горным перевалам неподалеку от Маковки и Всевечного. Он ехал по этой дороге, направляясь в Сумерьково городище. И если это в самом деле она, то…
— Выходит, мы сейчас совсем недалеко от Городища? — ошеломленно спросил он.
Лада неуверенно кивнула.
— Похоже, что так.
— То есть нас отправили искать Аннику к голове статуи в нескольких днях пути, оттуда через пол-леса в ровно противоположную сторону, и все это вместо того, чтобы сразу указать на точку в паре шагов от ее дома?! Какой в этом смысл?
— Да где тут хоть в чем-нибудь смысл, — фыркнула Лада. — Без толку голову ломать. Идем?
Они перебрались через упавшее дерево и зашагали дальше. Костяной тракт и правда заслуженно носил свое имя: среди травы, корней и многолетнего наслоения палой листвы едва-едва просматривались камни, которыми его некогда замостили, и камни эти были светлые, мелкие, округлые и в самом деле похожие на черепа. Это вкупе с двумя стенами враждебного лесного сумрака по сторонам и полнейшим отсутствием признаков человеческого присутствия вызывало у Ксандера очень неприятное, бессильно тревожное чувство. Лада шагала рядом с таким же напряженным видом.
— Разбойников здесь не может быть, — попытался он ее подбодрить, — в такой глуши им не на кого охотиться.
— Я не про разбойников, — отозвалась девушка. — Помнишь ведь, что нам еще остался Металл?