И он ущипнул Ладу за щеку. Та отшатнулась, но бандит только вырвал у нее из руки нож и отошел к остальным, по-прежнему державшим свое оружие наготове. Пускать его в дело они, тем не менее, не спешили. Ксандер ощутил чуть ли не теплоту к неведомому похитителю Анники: благодаря его цепочке “божьих судов” немедленной смерти можно было не бояться. Сначала ведь должен состояться поединок, испытание железом.
— Что дальше? — как мог твердо спросил Ксандер. — Поведете к своему главному, или будем прямо здесь?
Разбойники переглянулись.
— Эк тебе приспичило! — усмехнулся арбалетчик. — Мышка сама скоро возвернется, а пока можем в картишки пошуршать.
Он вытащил из-под полы куртки колоду карт и перебежал взглядом от Лады к Ксандеру и назад. Лада молча помотала головой. Только чтобы не позволить этим головорезам заранее считать себя победителями, Ксандер согласился. В конце концов, если человек перед боем преспокойно режется в карты — уж наверное он не боится.
— Во что сыграем? — небрежно кивнув, спросил он.
— В рать, — объявил головорез. — Люблю это дело!
Ксандер тоже любил. В эту игру он и дед играли на своих безрыбных рыбалках.
— На что забьемся? — арбалетчик и еще двое его товарищей уселись на расстеленный на земле плащ и махнули Ксандеру, чтобы присоединился. — Пушку свою поставишь, может? Хороша!
— Или пусть барышня победителя приголубит, — под одобрительный гогот своих соратников предложил другой бандит. — И нам приятно, и от вас не убудет!
— Или пушка моя тебя поцелует, — в тон ему ответил Ксандер. — От нее тоже не убудет, пулю потом вырезать можно.
Его рискованная шутка бандитам понравилась, судя по ухмылкам и смешкам. Но смех и разговоры скоро оборвались, было не до острот — игра сосредоточила все внимание на себе. Нужно было считать карты, запоминать, что есть у противников на руках, пытаться представить, кто может оказаться четвертым, лежавшим рубашкой вверх стражем, понять, какую рать выгоднее собирать. Вот так же точно Ксандер играл с дедом, и рядом тоже трещал огонь и шуршали ветки, вот только разбойники сидели на страницах книг, а не рядом.
— Гонец, — объявил один из бандитов, кидая на плащ взятого из колоды красного рыцаря.
Пора была выкладывать свою рать. Ксандеру повезло не сильно: если закрытый страж окажется ведьмой, то он точно проиграл… Первого стража одолели все, после второго в игре остались только Ксандер и арбалетчик, третьего тоже одолели они оба. Задержав дыхание, Ксандер потянулся открыть последнего стража, когда из-за деревьев донеслись шаги и голоса, и на поляну вышли трое. Двое были мужчины, в забрызганных грязью плащах с капюшонами, а третьей оказалась женщина с живописно спутанной красно-рыжей шевелюрой, в потрепанном, но явно небедном наряде. При ее появлении четверо знакомых Ксандеру бандитов подобрались, как солдаты при появлении генерала.
— Мышка, пришли твои, — бросив карты, сказал женщине арбалетчик.
Один из новоприбывших шагнул вперед, сбросив с головы мокрый капюшон, и Ксандер узнал в нем того самого парня с красным платком на голове, с кем он дрался возле дома Корня. Как такое может быть? Он знает об Аннике, потому и ввязался тогда в драку и готов был его убить? Понял, что по следу идут не те, кто должен был?
— Эй, я их видел в Маковке! — воскликнул красноплаточный и указал на Ксандера. — Он из ловщиков столичных!
Мышка мгновенным движением стряхнула в ладонь из рукава метательный нож. Ее движение будто запустило некий механизм: вся ее банда разом оказалась на ногах, выхватила оружие. Ксандер едва успел броситься в сторону, и тут же в ствол дерева прямо над его головой вонзился нож.
— Прикончите их! — рявкнула Мышка.
Кто-то закричал, затрещали ветви, оглушительно грянул выстрел. Вскочив на ноги, Ксандер огляделся. Лады нигде не было видно, ее нож и его револьвер лежали на плаще в двух шагах. Он бросился туда. Ветер швырнул ему в лицо листья и рассыпанные карты, ослепив на мгновение, и щеку тут же опалило острой болью — Мышка ловко метала свои ножи. Где-то рядом раздался отчаянный вопль, и тут же на Ксандера налетел один из бандитов. Не устояв на ногах, они оба покатились по земле, перед глазами Ксандера сверкнуло железо, а потом длинный плащ бандита мокрой тяжестью упал ему на лицо. Ксандер попытался оттолкнуть его, ощутил под пальцами надежную, спасительную твердость револьвера, схватил его и выстрелил, не целясь. Снова крик, треск веток, глухой топот, скрип и хруст. Едва поднявшись на ноги, Ксандер столкнулся с арбалетчиком, его сбитая с цели стрела исчезла за деревьями. Выругавшись, бандит отскочил к кустам, перезаряжая свое оружие, и за спиной его из зарослей поднялась еще одна фигура — тощая, непропорционально высокая, опутанная гирляндами сухих веток. И со звериным черепом вместо головы.