Но почему-то у меня это тошнотворное ощущение внизу живота…
Мать твою за ногу! Меня не тошнит! Меня никогда не тошнит. Тошнит только трусов и слабаков.
Мак может о себе позаботиться. Она сильнее всех нас.
– Кроме меня, – пробормотала я с самодовольной ухмылкой.
– Чего? – переспросила Джо позади меня.
Я не ответила. Они и так думают, что я слишком дерзкая. А у меня есть все причины, чтобы быть дерзкой. Да, блин, я чертовски классная.
Пятьсот двадцать две ши-видящих подбираются все ближе. Мы деремся, как банши, и можем нанести им серьезные раны, но у нас только одно оружие, которое убивает эльфов – Меч Света.
– И он мой, – снова ухмыльнулась я.
Ничего не могу с собой поделать. Это как долбаный наркотик. Быть супергероем – это просто суперкруто. Супербыстрая, суперсильная, с еще парочкой таких супердостоинств, за которые Бэтмэн продал бы все свои игрушки. Все остальные только мечтают о таком, а у меня это есть.
Джо за моей спиной опять спрашивает:
– Что-что?
Но я больше не ухмыляюсь. Я снова чувствую себя подавленной и злой. Когда тебе четырнадцать… ладно, мне почти четырнадцать – это стремно. Вот ты на вершине мира, а через минуту ты уже зла на всех. Джо говорит, что это гормональное. Она говорит, что станет лучше. Если то, что мне станет лучше, означает, что я стану взрослой, то тогда нет, спасибо. Мне нужна слава сейчас. А кто хочет стать старым и морщинистым?
Если бы Невидимые не захватили власть вчера ночью, превратив весь город в Темную Зону, я бы пришла к Мак раньше, но Кэт заставила нас трусливо прятаться до рассвета.
– Недостаточно света, – вот что она сказала.
– Нда, а я супербыстрая, – сказала я.
– Отлично, – ответила она, – а мы, по-твоему, должны смотреть, как ты супербыстро пробегаешь прямиком сквозь Тень и умираешь? Умно Дэни. Очень умно.
Она меня взбесила, но в ее словах был смысл. Когда я начинаю так быстро двигаться, мне сложно заметить, что попадается мне на пути. После падения стен ночь принадлежит теням.
– Кто назначил тебя главной? – спросила я, но это был риторический вопрос, и мы обе это знали, поэтому она просто ушла. Ро назначила ее главной. Ро всегда назначает главной ее, хотя я лучше, быстрее, умнее. Зато Кэт послушная, исполнительная и осмотрительная. Черт, да меня сейчас вырвет от всего этого!
Везде, куда бы мы ни свернули, стояли разбитые и сожженные автомобили. Я думала, трупов будет больше. Тени не едят мертвечину, в отличие от других Невидимых. В городе стояла жуткая тишина.
– Помедленнее, Дэни, – прикрикнула на меня Кэт, – ты снова перешла на высокую скорость. Ты же знаешь, нам за тобой не угнаться.
– Извини, – пробормотала я и сбавила скорость. И у меня снова появляется это тошнотворное чувство в животе…
– Меня не тошнит, – я вру сама себе, стискивая зубы. Кого, мать вашу, я обманываю? Меня тошнит, тошнит, тошнит. Мои ладони и подмышки потные от страха. Я вытираю руку, в которой держу меч, о джинсы. Мое тело понимает, что происходит, даже раньше, чем мой разум. Так всегда было, даже когда я была ребенком. Я пользовалась этим, чтобы вывести из себя маму. Вот поэтому я так классно дерусь. Я знаю, что нас ждет впереди, и это будет как раз то, от чего я просыпаюсь среди ночи и что желаю поскорее стереть из памяти.
Что бы ни ожидало нас, что бы ни вызвало такую ядовитую вонь, я чувствую это сильнее, чем всех тех эльфов, которых мне доводилось встречать раньше, и оно сконцентрировано в одном месте. Мы всегда так работаем: пока другие ши-видящие подбираются ближе и рвут свои жопы в драке, я делаю то, что у меня получается лучше всего, с тех пор как Ро приняла меня после убийства матери.
Я убиваю.
Мы рассредоточиваемся. Пять сотен – это сила. Мы стоим бок о бок, окружаем эпицентр плотным кольцом. Никто не сможет пройти мимо нас, если не умеет летать. Или перемещаться.
Вот дерьмо! Перемещаться. Ведь некоторые из эльфов умеют перемещаться с места на место так быстро, что глазом не успеешь моргнуть. Даже чуток быстрее меня, но я над этим работаю. У меня есть теория, которую я проверяю. Мне пока известны не все приколы, и это может привести к смерти.