– И где ключ к разгадке всех этих картинок? – что означают все эти символы и заметки?
Дэни заметила, куда я смотрю.
– Трилистники указывают на штаб-квартиры зарубежных отделений «Почтовой службы». Ключа нет. Ро нам его ни за что не выдаст. Комната почти всегда охраняется заклятьями.
– У нас так много офисов?
Это было невероятно. Нас в мире намного больше, чем я могла предположить. Организация ши-видящих распространена по всему миру уже давно. Наша «война» стала всемирной, пока я была вне игры. Невидимые не оставались на одном месте с тех пор, как освободились. Они расползлись по всей планете и согласно тому, что я видела на картах, каждая каста явно предпочитала определенный тип климата. Рисунки и заметки располагались повсюду. Мне потребуется пара деньков, чтоб вникнуть во все это. Я медленно прошлась вдоль стен.
– Что это? – я указала на две соседние области, отмеченные коричневыми наклонными линиями.
– Болота. У какой-то касты Невидимых пунктик на болотах. Они убивают так же быстро, как и Тени. Мы к ним не приближаемся.
– А это?
Квадраты, жирно обведенные черным маркером.
Дэни вздрогнула.
– Некоторые из них охотятся на детей, совсем маленьких. Они их где-то держат, прежде чем… делают с ними что-то. Мы пытаемся отыскать их и освободить.
Я резко вдохнула и опять пошла. Остановилась, достигнув колонки дат, с написанными рядом цифрами, которые были зачеркнуты множество раз.
Последней датой значилось первое января.
Цифра рядом с ней – на пару миллиардов меньше тех почти семи миллиардов, что должны были там значиться.
Я указала пальцем и даже не попыталась скрыть, что он дрожит.
– Эта дата и цифра означает то, что я думаю? Это так мало нас осталось на этой планете?
– По нашим подсчетам, – ответила Дэни, – население земли сократилось более чем на треть.
Это было одно из нескольких полных, хорошо продуманных предложений, что я когда-либо слышала от нее. Я пристально посмотрела не нее и на секунду увидела абсолютно другую Дэни – удивительную, сообразительную тринадцатилетнюю девчонку, брошенную всеми, кому она когда-либо доверяла или кого когда-либо любила, в сошедшем с ума мире. Это было так быстро замаскировано беззаботной ухмылкой, что я засомневалась в увиденном.
– Ну как, чувиха? Ничего так картинка?
Ее зеленые глаза сверкнули.
– Еще раз назови меня «чувихой» и будешь навеки Дэниэль, – я снова уставилась на карты. Я не смогу сегодня уснуть. Треть населения нашего мира погибла. – Как долго я… была вне игры? Какое сегодня число?
– Седьмое января. И, прости, это просто вырвалось.
– Какое все это имеет отношение к В’лейну?
«Продолжай говорить», сказала я себе, так ты не раскиснешь. Мы утратили треть населения земли! Более двух миллиардов людей мертвы! Они умирали все то время, пока я была бездумным животным. Чувство вины начинало душить меня.
Я прошлась вдоль карт по всей комнате, выискивая Джорджию, чувствуя липкий страх внутри. На территории штата были две чернильные точки, одна – над Саванной, другая – над Атлантой, оба города находились в нескольких часах езды от Эшфорда, моего родного городка. Большинство точек на карте совпадали с расположением важных городов.
– Что означают темные пятна? – напряженно спросила я, опасаясь, что уже и так знаю ответ.
– Темные Зоны, – должно быть мое лицо выдало мои эмоции, поскольку она торопливо прибавила: – В’лейн навещал твоих родных. Сказал, что они в порядке.
– Недавно?
Она кивнула.
– Он продолжает следить. Говорит, что делает все, что в его силах.
Я глубоко вдохнула, впервые с того момента, как увидела эти карты.
– Как Тени сумели так быстро распространиться? – я нервничала. – Как вообще они перебрались через океаны? Неужели нигде в мире нет электричества?
– В’лейн говорит, что сначала другие Невидимые помогали им, пока не решили, что Тени пожирают их новые владения слишком быстро. Теперь он говорит, что Невидимые сражаются друг с другом за территорию. Некоторые из них даже пытаются вернуть электричество, чтоб избавиться от Теней.
Я вспомнила увиденную небесную битву, гадая, по какому поводу она была.
– Когда я была в Дублине и искала тебя, я видела людей, идущих с Носорогами в какой-то заколоченный досками бар. Я не пошла за ними, потому что растерялась на хрен. Это были девушки, Мак. Не знаю, были ли они При-йями, но с виду не были на них похожи. Они шли, как будто сами хотели идти, – ее лучистый взгляд помрачнел. – Мак, я думаю, что Невидимые – это типа новых вампиров для таких вот гребаных поклонниц.
– В’лейн знает обо всем этом? Светлый Двор делает что-нибудь по этому поводу? – я была в ужасе. У нас в руках был мир неограниченных возможностей для потакания любым из наших желаний по одному щелчку пальцев, и большинство моих друзей не имело такого папу, как мой, который говорил: «Не путай интенсивность эмоций с их качеством, детка», когда я связалась со школьным сердцеедом Томми Ральстоном. Чем больше он западал на моих подруг, тем сильнее я пыталась удержать его. Похоже, что я питала слабость к тому, что заставляло меня сильнее чувствовать, несмотря на то что это причиняло мне боль. «Боль – это не любовь, Мак. От любви тебе становится хорошо». Я скучаю по папе. Мне нужно увидеть родителей. Увидеть своими собственными глазами, что они в порядке.
– В’лейн говорит, что они пытаются остановить худших из Невидимых, – сообщила Дэни, – но они не могут убивать друг друга, потому что они бессмертные, а меч и копье у нас. В’лейн говорит, что Светлый Двор хочет вернуть их, но пока еще никто не пытался отобрать их у нас. Он думает, что это всего лишь вопрос времени.
Хаос. Полнейший хаос. Невидимые на свободе, сражаются с Видимыми и сами с собой, набирают себе поклонниц, вроде банды готов Мэллиса. Не удивлюсь, если культ Мэллиса просто превратился в новый культ более экзотичной опасности в городе.
Трети населения мира больше нет!
Все из-за того, что нам не удалось удержать стены на Хэллоуин. Потому что я потерпела неудачу. Я закрыла глаза и потерла их, словно так могла стереть пугающую реальность мира, в котором каждый третий теперь мертв, или хотя бы выкинуть это из головы.
– Сначала мы понятия не имели, что вообще твориться. Ни телефона, ни факса. Ни электронки, ни Инета. Ни телевидения, ни радио. Типа мы в каменном веке живем. Ну, может не совсем так ужасно, – добавила она с усмешкой, – но суть ты уловила. Затем В’лейн предложил помощь. Сказал, что может перемещаться, собирать слухи, узнавать, что творится, переносить сообщения, перемещать Ро. После того как он ее так заморозил, она ему ни на йоту не доверяла. Не то чтоб она вообще ему когда-то доверяла. Но от такого предложения грех было отказаться.
– А что с Синсар Дабх? Я так понимаю, что никто пока не наложил на нее лапу?
Она покачала головой.
– Кто-нибудь видел ее в последнее время?
Она опять покачала головой.
– Я думаю, что это и есть настоящая причина, по которой Ро разрешила тебе остаться, и она сделала бы то же самое, даже если б они проголосовали против тебя. Правда, издевалась бы побольше. Они с В’лейном обменивались информацией баш на баш. Она рассказала ему то, что я видела на улице в тот день, когда спасла тебя…
– Я-то думала, откуда В’лейну известно об этом.
Я могла бы счесть его знания о принцах Невидимых подозрительными, но оба – и В'лейн, и Бэрронс, кажется, всегда все обо всем знали. Это меня больше не удивляло.
–… в обмен на то, что он рассказал, что ты узнала, как Книга передвигается. Что ты нацеливалась на нее, отслеживая худшие преступления. Но сейчас столько насилия повсюду, и нет ни газет, ни телека, а потому нет и никакой возможности отыскать эту долбаную штуковину.
Я подумала об этом и улыбнулась.
– Нет никакой возможности, кроме меня.
Сейчас я была еще важнее.
Дэни отразила мою улыбку.
– Ага. Получается, что мы с тобой – самое забойное оружие, которое у нее есть.
– Но она по-прежнему прячет меч от тебя, не так ли, Дэни? Отдает с неохотой?