Вывеска клуба свисала на проводах и кабелях над кучей фонарей. Она была разбита вдребезги. Спереди и по бокам здание было сплошь покрыто граффити. Попасть в клуб через главный вход между кучей фонарей и висящей вывеской было невозможно.
Как, собственно, и незачем.
Клуб «У Честера» был таким же заброшенным, как и весь город.
Я ударила кулаком в перчатке по ладони. Меня уже тошнило от тупиков и отсутствия ответов.
– Пойдем поохотимся на Серую Дамочку. Она наверняка где-то поблизости, – процедила я сквозь зубы.
– Почему? – спросила Дэни и непонимающе взглянула на меня.
– Потому что я до чертиков злая и готова кого-нибудь убить, вот почему.
– Но я еще никогда не бывала в клубе! – запротестовала она. – И прикид у меня подходящий.
– Это не клуб, Дэни. Это – разрушенное здание.
– Но там что-то происходит!
– Например? Тени устроили себе вечеринку в этих развалинах?
Она рассмеялась.
– Ой, дружище, я и забыла, что ты глухая. Ты ж не слышишь музыки. Там щас такая крутая музыка играет! Другая какая-то, я такой еще не слышала. Я уже несколько кварталов ее слышу. Вниз, Мак. Нам надо вниз.
Дэни была права. Музыка здесь была другой. Но вскоре я обнаружила, что это было не единственным другим в клубе «У Честера». На самом деле тут все казалось ненормальным. Клуб смог бы поставить с ног на голову все мое мировоззрение и вбить в меня все изменения, которые претерпел мир, пока я была несколько… занята.
Вход в клуб был теперь позади: неприметная, раздолбанная металлическая дверь в земле, которая походила на заброшенный вход в подвал. Если бы Дэни не ухитрилась расслышать музыку, я бы прошла мимо, ничего не подозревая.
Дверь скрипнула, раскрыв свою узкую черную пасть. Я вздохнула. Я ненавидела сидеть под землей, но в результате именно там и очутилась. Я отцепила от рюкзака МакНимб, включила щелчком все лампочки и нацепила его на голову. Дэни сделала то же самое, и мы в пятне света стали спускаться по лестнице, открыли второй люк и спустились по следующей лестнице. Мы оказались в каком-то фойе индустриального типа, стильно декорированном под урбанистический шик, напротив высоких двойных дверей.
Я все еще не слышала музыку. Должно быть, двери были слишком толстые. Я потянулась к своему ши-видящему месту в голове, надеясь подкинуть себе идейку, чего нам ожидать, но канал все еще был полон статического шума, который стал теперь чуть громче.
Дэни, прищурившись, глянула на меня.
– Тебе не кажется, что там могут быть охранники или типа того?
– Мне кажется, что выжив в Дублине ночью и выяснив, где находится это место, мы вполне можем справиться с какой угодно охраной, – сказала я сухо.
Я толкнула дверь, она не поддалась.
– Еще и двери открывать.
Я стянула МакНимб и прицепила его, все еще горящий, к рюкзаку, взъерошила примявшиеся волосы.
Ко мне присоединилась Дэни, мы вместе пихнули дверь, и нам впервые предоставилась возможность взглянуть на клуб «У Честера».
Я так тебя люблю, что ты должна меня убить…
Музыка была настолько громкой, что басы отдавались в моих костях. У них крутилось «Если бы я был твоим вампиром» Мерлина Мэнсона. Но песня была записана в совершенно другом ритме – более мечтательном, более мрачном, я даже не представляла, что такое возможно.
Я стояла в дверях и оглядывалась.
Это был новый Темпл Бар. Ушедший в андеграунд.
«У Честера»: блестящий, модный, апогей изощренности, повенчанный с техногенной мощью. Хром и стекло, черное и белое. Спокойно-эротичный и низменно-сексапильный. Аристократизм Манхэттена, женатый на ирландском простонародье.
Все вокруг черно, и нет пути назад…
Место было огромным, столики заняты. На располагающихся ярусом танцполах толклись горячие тела. Там были только стоячие места. Я была поражена тем, что так много людей выжило и что они до сих пор торчали в Дублине – и веселились. При других обстоятельствах это был бы приятный сюрприз.
Но обстоятельства другими не были.
Дэни вцепилась в мою руку. Наверняка останется синяк.
– Охренительно, в натуре, – выдохнула она.
Я кивнула. Я – ши-видящая. Для меня все просто: есть две расы, люди и эльфы. Я работала с В’лейном, потому что ставила перед собой цель спасти людей. Я буду работать с Королевой эльфов по той же причине. Но в моих генах заложено, запрограммировано в крови, что обе эти расы всегда жили порознь, и моя работа заключается в том, чтобы так оно всегда и было.
«У Честера» был ночным кошмаром ши-видящей.
Он был забит тусующимися вместе эльфами и людьми.
Нет, все было еще хуже. Они активно общались друг с другом.
Ох, кого я пытаюсь одурачить? Привлекательные молодые люди просто десятками неистово флиртовали с Невидимыми. На одном из танцполов с полдюжины девушек вылизывали острые желтые бивни Носорога своими милыми розовыми язычками. Его глазки-бусинки сверкали. Он хрюкал, как свинья, и бил копытом.
На другом танцполе блондинка задрала свою блузку и терлась обнаженными грудями о высокого темного безликого эльфа, пока две другие женщины пытались оторвать ее от него, чтобы добиться своей очереди.
В кабинке по пояс голый официант, демонстрируя свою обильно умащенную маслом кожу и рельефный пресс, ласкал… ух… груди существа, которое я доселе не видывала и, надеюсь, больше никогда не увижу.
Рядом со мной застыла Дэни.
– Фу. Просто фу! Гадость какая! – она издала рвотный звук, потом тихо хихикнула. – Все это придает новый смысл выражению «палец в рот не клади», да?
– Что? Где?
Она указала.
Женщина эротично посасывала кончик короткого толстого пальца Носорога, который он ей сунул, оторвав от руки.
Я резко выдохнула, когда реальность происходящего шарахнула мне промеж глаз.
Люди подлизывались к новым экзотичным большим и страшным серым волкам не просто потому, что они казались восхитительно не похожими на них.
Как и боялась Дэни, Невидимые стали новыми вампами.
Мое поколение отличалось неизлечимой, непостижимой одержимостью не-мертвыми. Конечно же, сильно романтизированной версией: бесклыкий клыконосец, а не всамделишный, который действительно мертв и действительно вас убьет.
Пока я смотрела, женщина откусила кусок пальца и начала жевать с таким выражением лица, будто пребывала в почти религиозном экстазе.
Эти люди ели Невидимых – не для того, чтобы с ними сражаться и возродить наш мир, а просто ради наслаждения процессом.
Плоть Невидимых – новый наркотик.
– Они торгуют сексом ради кайфа, – произнесла я безжизненно.
– Похоже на то, – сказала Дэни. – Давай надеяться, что эти шлюхи не залетят.
Мысль была слишком кошмарной, чтобы ее обдумывать.
К нам подошла девушка-готка с лихорадочно блестящими глазами.
– Вам лучше поторопиться! Песня почти закончилась!
– И че? – спросила Дэни.
Готка оглядела ее сверху донизу.
– Неплохо-неплохо. Долговязость и неуклюжесть может заинтриговать. Им нравится экспериментировать.
Мне не нужно было смотреть на Дэни, чтобы знать, что она сунула руку под свой длинный плащ в поисках меча.
– Спокойно, Дэни, – сказала я мягко, – не нужно.
Но девушка продолжала на редкость настойчиво гнуть свое.
– Вы обе, должно быть, новенькие. Они ставят ее один раз за ночь, и пока она звучит, вы можете попробовать уговорить кого-то из них выбрать вас. Иначе вам не будет дозволено к ним приблизиться. Конкуренция жесткая. Могут пройти недели, прежде чем кто-то вас приметит.
– Выбрать для чего? – поощрила я ее продолжить свой рассказ.
– Где вы были все это время? Чтоб вы стали бессмертными, как они. Если вы съедите достаточно священной плоти, вы тоже станете бессмертными. И тогда вы попадете в Фэйри с ними!
Я прищурилась. Неужели поедание Невидимых действительно могло произвести такие изменения в людях? Или темные эльфы извлекают выгоду из лжи? Я скорее поверю в последнее. Мэллис питался плотью Невидимых постоянно, в течение долгого времени, но так и не стал бессмертным.