Достав из кармана сотовый телефон, быстро нашла во входящих номер Савельникова и, цыкнув на разбушевавшуюся совесть и затрепетавшую радость от осознания того, что услышу голос парня, нажала на зелёную трубочку, активируя функцию вызова. Слушая монотонные гудки, никак не могла решить, стоит ли говорить другу о «предложении» козла Васечкина, или же просто свести разговор к теме дубликатов ключей от преподавательской.
- Не ожидал, что так быстро соскучишься, - ехидно откомментировалась трубка, голосом Савельникова.
- О, мой несравненный, - на манер идиотки протянула, моментально подхватывая правила игры, - я так счастлива, что ты соизволил-таки принять входящий вызов… после семи гудков-то!
- Прости, - вполне по-человечески ответили мне, чем ввергли в ступор, - душ принимал, вот и не смог сразу подойти к телефону.
Казалось бы, такая простая фраза, но зато какую смысловую и эмоциональную нагрузку несёт! Не к месту разыгравшееся воображение мигом нарисовало высокого и атлетически сложенного Савельникова стоящего возле кровати в одном полотенце, небрежно обмотанном вокруг бёдер. Прозрачные капельки воды игриво стекают по упругим мускулам, а непослушные волосы в художественном беспорядке взъерошены на голове, и эти нереально чёрные, бесовские глаза… Неожиданно щекам стало жарко, губы пересохли, а монашка, активно бдящая мою светлость, буквально возопила о том, что от подобного рода мыслей в жар бросило бы даже Дьявола!
- Кхм… - голос был непривычно хриплый, поэтому пришлось откашляться, прежде чем начать разговор. – Тут такое дело, - блин, ну, и как мне подвести разговор в нужную сторону? – Тебе Васечкин, часом, не звонил?
- Нет, - напряжённо протянули в ответ, видимо, тоже предчувствуя большие и капитальные неприятности, - но мы вчера с ним виделись.
«Чёрт!» - это была единственная цензурная мысль из всего потока, вихрем пронёсшегося в голове. – «Всё-таки идея с повинной не так уж и плоха…»
- И? – ни за что в жизни не признаюсь, что хочу задушить журналюгу собственными руками.
- Что «и», Огурцова? – вспылил оппонент. – Говори прямо, хватит мямлить! Хотя нет, знаю, почему ты этим интересуешься, - не поверите, но с меня семь потов сошло, прежде чем этот интриган доморощенный приоткрыл завесу тайны. - Егор тебе понравился, вот и ищешь любые способы, лишь бы узнать о нём как можно больше.
- Идиот, - взяв неприлично высокую ноту, перебила разошедшегося на лирику парня, и, не обращая никакого внимания на озирающихся на истеричную меня прохожих, продолжила концерт, - нет, конечно!
- Тогда запала на меня, если корреспондент тебе не по нраву, - сделал «логичный» вывод Савельников, отчего я аж воздухом подавилась.
- Убавь самоуверенность, - да никогда в жизни не признаюсь, что влюбилась в Германа… С него станется записать моё признание на диктофон, а потом начать шантажировать несчастную Павлу Огурцову компроматом. – У нас с тобой чисто деловые отношения, и никакие «муси-пуси-лапутуси» там совершенно не предусматриваются!
- Хорошо, - покладисто согласился молодой человек, но вместо того, чтобы испытывать от этого радость, внутри образовалась гнетущая пустота, а сердце неприятно сжалось, - значит, ты звонишь, чтобы попросить у меня ключи от преподавательской.
- Нет, - на чистом автопилоте выдала я и только потом сообразила, что наделала, - то есть, да!
- Поздно трепыхаться, - «осчастливил» друг, явно улыбаясь, - так я тебя и отпустил одну, по тёмным кабинетам шариться.
- Так ты всё знал? – понимая, что меня развели, как пятилетнего ребёнка, банально применив один из психологических методов, называемый «Эффект отрицания», готова была себе локти от злости кусать.
- Да, Егор поведал о том, что хочет нечто большее, нежели наше home video, - на несколько секунд воцарилась благословенная тишина, давая мне возможность собраться с мыслями, но потом динамик взорвался хохотом. – Вот же засранец, - кое-как прорыдал сквозь истеричный смех Герман, - просил его, как человека, не впутывать и тебя в это дело, так нет же, проболтался!
Ага, именно, что «проболтался», причём в ультимативной форме и, не забыв сообщить о неминуемой каре за неподчинение!..
- Ты сейчас где находишься? – проявил неуместное любопытство юноша.
- Дома, - не моргнув глазом, соврала, стоя на перекрёстке и дожидаясь зелёного сигнала светофора для пешеходов.
- Ну, да, - скептицизм, сквозящий в голосе оппонента, мог задавить авторитетом даже слона, - а звуки проезжающих мимо машин и трансляция рекламы, кажется, торгового центра «Южный», наверное, по радио горланят.
Вот блин, похоже, спалилась…
- Я в пяти минутах езды от твоего дома, - пришлось сказать правду. – Зачем интересуешься?
- Ну, как же, - сто против одного, что оппонент в ужасе округлил глаза, - у нас предел времени ограничен, и если не сегодня обыскивать деканат, то другого случая может и не представиться!
- Ладно, скоро буду, - вместо прощания прошипела я, обрывая связь и направляясь в сторону автобусной остановки.
Уже знакомый охранник подвластной ему территории особняка Савельниковых встретил, сияя радужной улыбкой от уха до уха, что откровенно напрягало. Вежливо поприветствовав бодигарда, бочком протиснулась мимо его внушительных габаритов и дикого винограда, красиво оплетшего арку, расположенную над калиткой. Стараясь не оглядываться, за три секунды добралась до веранды особняка и ласточкой взлетела на ступени. Только я подняла руку, чтобы постучаться в дверь, как створка резко распахнулась, явив моему испуганному организму моську Германа. Кулак по инерции преодолел разделяющее его и лицо друга расстояние и красиво вписался в лоб парня.
- Ай, - отпрянув в сторону от сумасшедшей меня, наследник компании «ДомСтрой» схватился за пострадавшую часть тела, - за что?
Это явно был не риторический вопрос, поэтому пришлось ответить:
- Я, пока до тебя добралась, почувствовала себя эскимо на палочке, а ты, паразит такой, мог бы поднять свои нижние девяносто и забрать замёрзшую меня с набережной!
Знаю, что звучит слишком пафосно и нагло, а в некоторых местах так и вообще за уши натянуто, но никакого более приличного оправдания на тот момент в голову не пришло. Ну, ей-богу, не просить же прощение у «покалеченного», тем более что не так уж и больно я его приласкала!
Уставившись на меня, ну, очень ласковым взглядом, Герман так ничего и не сказал в ответ на подобное заявление. Махнув рукой на закидоны друга, оттёрла плечом офонаревшее от подобной наглости препятствие, просочилась в холл дома. Замерев на пороге, блаженно закрыла глаза, чувствуя, как приятное тепло разливается по окоченевшему телу, а отмороженные пальчики на руках и щёки щекотно покалывает тысячей маленьких иголочек. Кайф, как всегда, обломал Савельников, банально стащив с меня куртку и размотав кокон из шарфа, видимо, понял, что «зависла» я надолго.
- И где твоя шапка? – вкрадчиво так поинтересовались у меня.
- Герман, ты не моя мама, поэтому не брюзжи, - отмахнулась от назревающих нотаций, словно от надоедливой мухи (ну, не говорить же ему правду, что в очередной раз потеряла вязаный «колпак»). – Напои лучше горячим чаем, на улице зверский холод!
Хмыкнув, парень продефилировал в сторону кухни, где с видом вдовствующего короля уселся на стул, и на моё недовольное сопение лишь невозмутимо пожал плечами, ответив, мол, у нас практикуется самообслуживание. Наплевав на хорошее воспитание, не позволявшее гостям лазить по шкафам, щёлкнула кнопкой на электрическом чайнике, и полезла в кухонный шкафчик за кружкой, злобно бухтя себе под нос, что я за этим увальнем ухаживала, словно хлебосольная хозяйка, стоило ему только нарисоваться на пороге моей квартиры. А он – барин, который без посторонней помощи даже шнурки завязать не может, не то, что гостей уважить.
Услышав за спиной сдавленный смех молодого человека, совсем слетела с «предохранителя», прекрасно осознавая, что сейчас в комнате появится труп… Один, но точно появится, обещаю! Спасение к Савельникову пришло с совершенно неожиданной стороны в лице Ольги Викторовны. Женщина неслышно вошла на кухню, и, стоя в дверях, едко прокомментировала сложившуюся ситуацию: