- Извини, что пришлось так долго ждать, - открытая дверца авто пропустила в салон не только Германа, но и морозный, стылый воздух.
Быстро спрятав в карман испачканную в крови бумажную салфетку, с самой заинтересованной миной повернулась к молодому человеку, лучащемуся необоснованной радостью. Сожалея о том, что не успела «закусить» очередной порцией таблеток пока Савельников отсутствовал, заметила небольшой свёрток в руках парня. Потянувшись загребущими ручонками к пакету, тут же получила по любопытному носу и вполне-таки культурную просьбу на две минуты закрыть глаза.
- Зачем? – в голосе сквозила добрая тонна подозрения, но поставленное условие всё же выполнила, мучительно желая узнать тайну, хранящуюся в целлофановом свёртке.
Сначала в салоне иномарки стояла тишина, прерываемая шебуршанием полиэтилена. Испугано дёрнувшись от лёгкого ветерка, неожиданно обдавшего лицо, уже хотела открыть глаза, но нарвалась на строгое: «Не халтурь!», и почувствовала, как мне на голову нацепили какой-то предмет. Вслепую, словно новорожденный котёнок, подняла вверх руки и с интересом ощупала нечто, на поверку оказавшееся вязаной шапкой-«колокольчиком» из мягких ниток, с большущим пушистым бумбоном на макушке.
Удивлённо округлив глаза, передвинулась так, чтобы можно было разглядеть себя в зеркало заднего вида. Из стеклянных глубин на меня смотрела до боли знакомая девчонка с серым цветом кожи и запавшими глазами, на кудлатой голове которой красовалась белая, словно первый снег, шапочка. Бумбон поражал своими размерами и цветовой гаммой: от светло-бежевого до насыщенно чёрного, тем самым, придавая новоявленной хозяйке какой-то детский и наивный вид.
- Что это? – только и смогла прокаркать я, полностью деморализованная.
- Подарок одной непутёвой официантке, - весело улыбнулся парень, поправляя на мне шапку и протягивая вязаные рукавички с шарфом из этого же комплекта. – Будешь носить, и вспоминать меня!
«Мне бы тебя сначала забыть для разнообразия…» - болью отдалось в сердце, а любопытство и детская вера во всемогущую любовь как всегда вылезли на первый план:
- Только официантке и всё?
- Нет, - чего уж там, слова Германа буквально окрыляли, - ещё и милой балбесине и просто великолепной подруге!
«Но не любимой девушке,» - расстроено прохныкало ущемленное чувство любви, лелеемое гипертрофированным самоуважением. – «Вопрос чисто из природного любопытства, тебя не интересуют шатенки или ты в принципе не рассматриваешь Павлу Огурцову, как предполагаемую вторую половинку?..»
- Пашка, хватит летать в облаках, - дёрнули меня за локон выбившихся из-под головного убора волос, - мы подъехали к проходной Академии.
- Я боюсь… - подобное высказывание стало настоящим открытие даже для меня.
- Чего, дурочка? – выйдя из «Lamborghini», Савельников снова галантно открыл дверь с пассажирской стороны, помогая выбраться и мне. – Я же с тобой.
«Вот этого и боюсь,» - хотелось ответить честно, не задумываясь о дальнейших последствиях, но боязнь быть отвергнутой, не позволила этим словам сорваться с губ. Вместо этого, я встряхнулась, словно мокрая собака и, навесив на лицо презрительную маску, так свойственную Кире Сватковой, но не простолюдинке, направилась к КПП, где нас уже поджидал знакомый охранник.
- Добрый вечер, - даже на морозе мужчина выглядел бледным, будто моль в обмороке. – Ваши пропуска, пожалуйста.
Продемонстрировав бейджик бдительному секьюрити, подхватила вмиг приосанившегося Германа под руку и тенью скользнула в сторону факультета «Инноватики и Организации Производства», где находилась кафедра юриспруденции. Сгущающиеся сумерки придавали массивным корпусам Академии «Нация» какой-то таинственный налёт средневековья, а ярко горящий свет в больших окнах вызывал первобытное желание подойти и заглянуть в них. Чтобы можно было хоть одним глазком подсмотреть за размеренной жизнью других людей, никоем образом не связанных ни со мной, ни с Германом, ни уж с «Казановами» точно.
Какую бы крутую я из себя не строила, но всё же страшно было до одури, поэтому в наличии был весь комплект трусихи: трясущиеся коленки, оккупировавшееся в пятках сердце и вспотевшие ладони. А ну, как нас с Савельниковым поймают с поличным или в Академии «Нация» на каждом углу понатыканы видеокамеры? Наследнику известной компании светит максимум выговор, а вот простую официантку, принятую на обучение на благотворительных началах, выпрут из ВУЗа с превеликим удовольствием, да ещё и пинком под зад сопроводят для лучшего ускорения. Нет, конечно, родители не расстроятся от подобного поворота дел, потому что они свято верят, что каждое утро их дочь, одевшись в строгий костюм, топает на работу в кафетерий «Ириска», мол, госпожа Пилюк придумала новую забаву, но вот лично мне будет не только обидно, но и очень-очень стыдно!
- Паша, хватит трястись, словно заяц, - без особого труда разгадал моё состояние соучастник. – Мы всего лишь посмотрим интересующее нас досье и всё!
- А если попадёмся в объектив видеокамер? – решила поделиться опасениями с более спокойными, а потому могущими рационально мыслить личностями.
- Каких? – да-м, кажется, я погорячилась насчёт рациональности мышления. – Камеры работают лишь в местах скопления студентов и в аудиториях, где стоит дорогостоящая техника или оборудование, а в преподавательских, деканатах и ректорате ничего подобного не имеется в наличии.
- Почему? – согласитесь, вполне закономерный вопрос.
- Потому что от умудрённых жизненным опытом и придавленных грузом нескольких высших образований дядечек и тётечек как-то не ждешь какой-нибудь подлянки, как, например, от парня, который просто мечтает насолить родителям, с треском и скандалом вылетев из Академии. Ферштейн?
- Ладно, - нехотя пошла на уступки, - но если нас поймают, всю вину буду валить на тебя, как на организатора!
- Да не вопрос, - рассмеялся Савельников, несильно сжимая мои пальцы, лежащие на сгибе его локтя.
Юркнув в открытую молодым джентльменом дверь, испуганно замерла в огромном холле корпуса. Стоящие чуть в стороне от входной двери автоматы с кофе и лёгким перекусом в виде шоколадок, печенюшек или конфет, радовали глаз светящимися красными огоньками камер видеонаблюдений. Кучкующиеся рядом с высокими столиками студенты-заочники, неспешно лакомились горячими напитками и вкусными, но дешёвыми вафлями. Молодёжь о чём-то оживлённо переговаривалась, обменивалась номерами телефонов, а некоторые, поглощая кофеин и вафли, ещё и какие-то контрольные делать умудрялись. И, если судить по решительному виду студентов, то расходиться по домам они в ближайшие пару часов точно не собираются.
Осмотрев беглым взглядом количество заочников, пришла к неутешительному выводу, что план по проникновению в деканат провалился ещё не успев толком и начаться. Такое количество лишних глаз… Непременно, в самый ответственный момент кому-нибудь из студентов понадобится срочно подняться на четвёртый этаж, где расположен деканата, и заметив там двух «воришек», закономерно задаться вопросом легальности нашего присутствия в кабинете декана. Может, стоит повернуть обратно, пока не стало слишком поздно?
- Огурцова, нам туда, - подтолкнули меня в спину уверенные руки, а горячее дыхание приятно обожгло щёку.
- Герман, наверное, это не лучшая идея… - вяло перебирая ногами в сторону лестницы, попыталась снова достучаться до врождённых инстинктов парня.
- Пашенька, милая, не создавай мне лишнюю головную боль, - отмахнулись от разумных доводов, словно от надоедливой мухи. – Это на данный момент единственная идея, поэтому руководствуемся ранее разработанным планом!