А то, было дело: стоило мне только прийти в себя и хоть немного адаптироваться к новому месту пребывания, как несчастную пациентку Огурцову буквально затаскали по кабинетам, выписывая всё новые и новые процедуры/лекарства/направления. Из меня выкачали такое количество крови, что странно как я в обморок тогда не падала. Но странно, почему вдруг Роман Константинович вспомнил об этой незапоминающейся и довольно-таки безболезненной процедуре?..
- Из-за халатности обслуживающего персонала, - словно отвечая на невысказанный вопрос, доктор Фильман дал исчерпывающие пояснения, - результаты ваших обследований были, к сожалению, утеряны.
- Ничего страшного, - испугавшись, что меня по новой начнут катать в инвалидной коляске по огромному зданию поликлиники, попыталась отделаться малыми потерями, - у меня всё в порядке со здоровьем…
- Павла, я прошу пройти всего одну процедуру, которая не займёт много времени и не причинит вам никакого неудобства, - молитвенно сложив перед собой руки, мужчина требовательно заглянул мне в глаза. – Я чувствую свою вину за то, что не уследил… Простите, если причиняю неудобства!
Ну, скажите, кто на моём месте сможет послать доброго дядю доктора, который так умильно выглядит и искренне сожалеет об ошибке? Вот и я не могу… Тем более что стараются ради меня, а это так повышает стимуляцию!..
- Всё, правда, пройдёт быстро?
- Даю вам слово, - чуть ли не перекрестился Роман Константинович, щёлкая кнопкой селектора и прося Розу Эдуардовну подготовиться. – Пройдёмте со мной, пожалуйста!
- Павла Николаевна, проходите, пожалуйста, в кабинет Романа Константиновича, - промурыжив уставшую меня полтора часа на диванчике в приёмном покое, медсестра осчастливила последним высказыванием, словно тринадцатой зарплатой.
Поднявшись с надоевшего мягкого сиденья, протопала в указанном направлении. Кабинет ведущего специалиста клиники встретил ярким светом, стильно-медицинской обстановкой и гнетущей пустотой… Усевшись на стул для посетителей, стоящий параллельно креслу доктора рядом с рабочим столом, выпустила наружу внутренних демонов.
«Он что, издевается?» - галопом пронеслась мысль, и мне с трудом удалось подавить злобный рык. – «Сначала попросил приехать на десять минут, затем последовала непонятного назначения процедура, а потом долгое и нудное заливание зря потраченного времени прохладительными напитками! Ну, ничего, ведь когда-нибудь Роман Константинович соизволит-таки показаться здесь, вот тогда и поговорим по-мужски, в точности, как Машка учила!»
Строя кровожадные планы мести молодому эскулапу, не заметила, как на чистом автомате стала крутить в пальцах серебряное колечко с надписью «Пресвятая Богородица, спаси насъ!», подаренное верующей бабушкой на моё пятнадцатилетие. Неожиданно колечко проворно выскользнуло из рук и закатилось под стол врача. Замерев каменным изваянием на стуле (потерять столь драгоценный для моего сердца подарок ой как не хотелось!), испуганно и немного воровато оглянулась на дверь: не ударит ли моча в голову кому-нибудь заглянуть в кабинет Фильмана или самого доктора не принесёт ли нечистая? Но нет, «горизонт» был чист, а значит, полная свобода действий на ближайшую минуту-полторы мне обеспечена.
Быстро обогнув стол, снова почувствовала себя в роли уголовницы, вот только после вчерашнего приключения ко мне можно было смело цеплять ярлык «закоренелая». Присев на присядки, взглядом отыскала серебряный кругляшек. Поспешно достав потерю, быстро водрузила её обратно на средний палец левой руки, так сказать, во избежание нежелательного повтора. Уже принимая вертикальное положение и честно намереваясь вернуться на отведённое для посетителей место, совершенно случайно бросила взгляд на стол Романа Константиновича, заваленный бумагами, справками и журналами, сплошь и рядом посвящённых медицине. Особое внимание привлекла прозрачная пластиковая папочка, в уголке которой на белом прямоугольнике бумаги было каллиграфическим почерком выведено: «Огурцова П.В. 1991 г.р.».
Даже на секундочку не задумавшись о том, что совать нос в чужие документы как минимум неприлично, как максимум противозаконно, с вытекающими проблемами для любопытной «сороки», сцапала личное дело больного, с которым у нас были до ужаса похожие данные. Раскрыв папку, сразу же наткнулась на свою фотографию, размером девять на двенадцать и в чёрно-белом варианте. Ниже располагались паспортные данные, скудные сведения о состоянии крови, температуре, прививках и назначение лечащим врачом Фильмана Р.К.
Вот хоть убейте, но не помню, чтобы приносила свою фотку в регистратуру поликлиники. Может, Герман подсуетился, тогда почему мне ничего не сказал? И зачем вся эта строжайшая секретность, вокруг моей больной персоны, чай, не государственного преступника от кары народа спасают?..
Перелистнув пару страничек, наткнулась на такой почерк, что выражение «курица лапой писала» ни в какие ворота для сравнения не лезет! Решив, что продираться через этот «бурелом» нет никакого смысла, уже хотела закрыть личную карточку больного, как между страничками мелькнул уголок бумаги. Осторожно, стараясь не порвать или не измять листочек, вытащили его, чтобы сразу же обрадоваться: наконец-то удобочитаемый текст, написанный приятным, машинным шрифтом, именуемым «Times New Roman»!
Ярким пятном среди сплошного текста выделалась огромная таблица, в которой «галочками» были отмечены нужные поля и цифры, снова некто размашистым почерком заполнил некоторые графы, зато ниже шли пять горизонтальных полос и страшное слово, для многих пациентов звучащие как приговор, - «Диагноз».
«Диагноз: менингиома (предварительно).
Основания: Лечащий врач (Фильман Р.К.) на основании жалоб больного, таких как: рвота, головная боль, головокружение, частые потери сознания и кровотечения, проведённых обследований, а также по данным компьютерной и магнитно-резонансной томографии, констатировал развитие из тканей мозговых оболочек злокачественной опухоли.
Назначение: дополнительные обследования с целью решения вопроса о тактике лечения больного (Огурцовой П.В.), потребуется ли Огурцовой П.В. хирургическое вмешательство и, если требуется, то как пациент его перенесёт, целесообразно ли стационарное лечение. Необходимо провести повторную компьютерную и магнитно-резонансную томографию головного мозга. Определить режимы и дозы лучевой и химиотерапии, картируемую опухоль, определить границы опухоли, размеры, точную локализацию. Если больному показано хирургическое лечение, то взять биоптат опухоли и произвести её гистологическую верификацию с целью подбора оптимального режима последующей терапии. Также…»
- Павла, извините за вынужденную задержку, - в кабинет без стука ввинтился доктор Фильман собственной персоной.
Выронив от неожиданности, как своё личное дело, так и листок со смертельным диагнозом, быстро отскочила к огромному евроокну, занимающему половину стены позади стола лечащего врача. Старательно твердя про себя, мол, не пойман – не вор, главное сделать лицо побезразличней, а там уж от чего угодно отбрехаться смогу, чай, не впервой, постаралась абстрагироваться от полученной только что неутешительной и малоперспективной информации!
- Ничего, - вместо нормального, беззаботно-беспечного тона из горла вырвался хрип больной ангиной вороны. – Ну, что там с результатами МРТ?
- Всё нормально, - даже не моргнув глазом, соврал любезный доктор, - вы присаживайтесь, Павла.
Вернувшись на своё место, подождала, пока Роман Константинович пошарит по красивым резным полкам, висящим вдоль стены, и уставленными книгами. Найдя нужный научный трактат, доктор Фильман уселся напротив меня и изучающе пробежался усталым взглядом по морально (и, чувствую любимым копчиком, в ближайшем будущем - физически) измочаленной пациентке. Не знаю, что уж такого интересного и необычного увидел молодой мужчина нашёл на моём лице, но то, как стремительно сошлись на переносице его брови, а губы сжались в тонкую линию¸ не сулило пациентке Огурцовой ничего хорошего.