Казалось, словно Роман Константинович уже давно ждал данного вопроса, и подготовился к нему основательно, никак медицинский справочник или энциклопедию за пять минут до моего приезда прочитал, потому что ответил без запинки и практически моментально. Расписав такую «радужную» картинку, что хоть сейчас бери и вешайся.
- Нарушение чувствительности, например, понизится или исчезает способность воспринимать внешние раздражители, действующие на кожу — термические, болевые, тактильные. Может временно утрачиваться способность определять положение частей своего тела в пространстве. Также будет наблюдаться полная или частичная потеря памяти, двигательные нарушения, нарушение слуха, речи и зрения. Я более чем уверен, что у вас будут присутствовать вегетативные расстройства, например, появится сильная слабость, быстрая утомляемость, скачки артериального давления. Это обычно связано с нарушением контроля за тонусом сосудов и влиянием блуждающего нерва. Не стоит упускать из внимания гормональные расстройства и психомоторные нарушения. К ним можно отнести нарушение памяти и внимания, рассеянность, раздражительность, изменения характера, галлюцинации…
Услышав последнее слово, буквально раскрыла рот от изумления. Шикарно, помимо того, что на меня в ближайшем будущем без слёз и взглянуть-то нельзя будет, так я ещё и наркошам уподоблюсь, которые, поймав кайф, довольно бойко общаются с инфернальными существами… Капец!..
- Хочу заострить внимание на том, что не обязательно все вышеперечисленные симптомы проявятся и у вас, поэтому сразу не стоит падать духом, - это он сейчас, наверное, пошутил… правда, неудачно. - Павла, может вам… - начал очередной виток пропаганды эскулап, но был невежливо перебит.
- Нет, спасибо, - натянув куртку и замотавшись пушистым шарфом по самые уши, быстро перекинула сумочку через плечо. – Успокоительного мне не нужно, и с родными разговаривать об операции даже не собираюсь! – Уже взявшись за ручку двери, устало вздохнула, но всё же пересилила личную гордость, а то, зная некоторых личностей… Короче, мне так намного спокойней будет. – Роман Константинович, не говорите, пожалуйста, Герману о моём диагнозе.
- Это ваше право, Пашенька, - даже не столько увидела, сколько почувствовала тёплую улыбку молодого мужчины. – Буду ждать вас в среду и, искренне надеюсь, с хорошими новостями!
Чувствуя, как слёзы, до этого момента с таким упорством сдерживаемые, вот-вот хлынут из глаз, опрометью бросилась из кабинета врача, старательно делая вид, что всё просто замечательно, великолепно и утоплено в пористом шоколаде. Видимо, получалось из рук вон плохо, потому что многие пациенты, сидящие на диванчиках или мягких креслах в ожидании, пока их пригласят войти в кабинет, бросали на меня сочувствующие взгляды, а некоторые самые «добрые» и «отзывчивые» ещё и громко перешёптывались… Благо пальцем не тыкали, и то хлеб!
Вылетев на улицу, резко затормозила, поражённая переменами, которые произошли, пока я находилась в больнице. Вместо промёрзлой, тёмной земли, кое-где покрытой тонкой корочкой льда на замёрзших лужах, всё было укутано белым-белым покрывалом из снега! Пушистые снежинки, весело кружась, сыпали с неба, словно поставили перед собой цель обелить окружающий мир и всех его населяющих жителей. Изо рта вместе с дыханием вырывалось лёгкое облачко пара, символизируя небольшой морозец и перспективу в скором времени поваляться в сугробах, покататься с горки на санках и поиграть в снежки, а может быть даже и слепить снеговика, нахлобучив ему вместо носа морковку, а на «голову» - ведро.
Редкие прохожие или больные, неспешно прогуливающиеся по двору клиники, шли, недовольно отряхивая с одежды белую крупу и морща носы, будто увидели нечто до крайней степени омерзительное. Глупые, это ведь такое счастье - первый зимний снег! Мягкий, чистый, ласковый… Он, как лучик надежды, дарующий веру в светлое будущее!
Быстрым шагом спустившись со ступенек, над которыми была сделана навесная крыша, выскочила под идущий снег и, забыв обо всём, словно ребёнок, подставила заплаканное лицо ласковым и одновременно колючим снежинкам. Чувствуя, как при соприкосновении с кожей снежинки начинают таять, поэтому по щекам снова потекли искусственные слёзы, радостно улыбнулась. Ну, и пусть доктор Фильман считает, что пациентка Огурцова неизлечимо больна – это ещё не установленный факт, который требует множества анализов! Пусть в Академию «Нация» идти не хочется из-за постоянных проделок остолопов-студентов и подначиваний идиотов из «королевской» четвёрки, но ведь моя заветная мечта сбылась: я учусь в самом престижном ВУЗе страны, а это вам не хухры-мухры! Пусть наша семья должна банкирам как земля - колхозу, но ведь это ещё не конец света: деньги, в конце концов, можно заработать, а всё остальное приложится!
- Огурцова, ты в своём уме? – над самым ухом раздался деловитый бас Егора, заставивший меня испуганно дёрнуться в сторону.
Заехав от неожиданности корреспонденту локтём в живот, с непередаваемым удовольствием проследила, как парень сгибается пополам, злобно матерясь сквозь крепко стиснутые зубы. А вот не надо было нас с Германом вчера на «дело» посылать, тогда бы и такой реакции из-за расшалившихся нервов не было! Но, как бы не по-нраву была мне сия дивная картина отмщения, а совесть всё-таки ещё не до конца впала в летаргический сон, поэтому сейчас грозно вопила о том, что с Васечкина станется сотворить очередную гадость, направленную непосредственно на нерадивую официантку из кафетерия «Ириска», поэтому в срочном порядке вымаливаем прощение.
- Ой, Егорушка, - сделав, ну, очень большие и удивлённые глаза, поспешно добавила в голос полкило сострадания, - сильно больно?
- Нет, - прокряхтел молодой человек, принимая нормальную позу. – Чего так долго?
- Очередь, сам понимаешь, - журналист будет последним человеком, кто узнает мои тайны или проблемы. – Ну, что, поехали обратно?
Стоило только сделать шаг в сторону парковочной зоны, где Васечкин оставил свой дорогущий джип, как меня бесцеремонно схватили за шкирку и резко дёрнули назад, тем самым заставляя вернуться на исходную позицию. Замахав руками на манер ветряной мельницы, сипло захрипела, оповещая всех присутствующих о нехватке кислорода в организме. Услышав предсмертные стоны временно вверенной его заботе Огурцовой, Егор довольно хохотнул, буркнул под нос, мол, актёрской практики маловато, а так, при хорошей тренировке буду просто блистать мастерством лицедейства, но всё-таки шарф отпустил, благодаря чему я смогла вздохнуть полной грудью.
- И что это было? – резко крутанувшись на пятках на сто восемьдесят градусов, воинственно сжала кулаки и в упор посмотрела на улыбающегося суицидника.
- Ну, прям как малое дитя, - притворно всплеснул руками Васечкин, доставая из внутреннего кармана укороченного мужского пальто носовой платок, сложенный вчетверо. – Не вертись! – прикрикнул парень, когда заметил мои манёвры по направлению к спасительному тротуару.
- Ч-что ты собираешься делать?! – выставив перед собой руки, попыталась не допустить вторжения ушлого корреспондента в личное пространство. Но не тут-то было, парень оказался из категории упёртых слонов, и ломился ко мне словно танк на передовой. – Васечкин, ядреные пассатижи, не пугай меня!
- У тебя всё лицо в капельках воды, а брови, ресницы и чёлка – в снегу, - осторожно, словно боялся поранить меня, молодой человек промокнул влагу мягкой тканью. – Или прикажешь везти тебя в таком виде обратно в кафе, чтобы Машка на пару с Германом мне голову оторвали, особенно если ты начнёшь чихать и кашлять?
Представив сию занимательную картину во всех красках и в лучших традициях блокбастера (привязанный к стулу и избитый до изнеможения Егор, да склонившиеся над ним убийцы, коими представлены мои друзья), позорно поняла, что даже поспособствую такому хорошему делу, как членовредительство отдельно взятых личностей. Пока в непутёвой голове крутились картины одна кровавее другой, журналист успешно закончил с ликвидацией снега на девичьей моське и теперь задумчиво смотрел на меня.