- Ты уверена, что не плакала? – с каким-то особым нажимом уточнил оппонент, всё также пристально смотря в мои испуганные глаза.
- Думаю, что такое знаменательное событие непременно бы запомнила, - съязвила, искренне желая оказаться от проницательного парня как можно дальше.
- А ты ещё раз подумай, - недвусмысленно посоветовали мне, беря под руку и ведя по направлению к автостоянке. – Что тебе сказал доктор Фильман?
- Откуда… - начала было я, но моментально сдулась под строгим взглядом карих глаз. – Нужно дождаться результатов последнего анализа, и тогда уже смело можно будет говорить о правильности и точности поставленного диагноза.
- А что за диагноз-то? – щёлкая брелком сигнализации, молодой человек галантно открыл дверь пассажирского места.
- Сказали менингит, а там, кто знает, - якобы беззаботно пожала плечами, хотя только один Бог ведает, чего мне этот жест стоил. – Неужели волнуешься за меня, а Егорка? – чтобы сгладить неловкую паузу, повисшую после откровенного вранья, решила бить сарказмом и язвительностью – этот метод всегда и безотказно срабатывает!
- Конечно, - не стал лукавить пронырливый журналист, - ведь если ты выйдешь из «игры», то и вся затея с «Казановами» полетит псу под хвост, - заводя мотор, водитель ехидно улыбнулся. – Да и апельсины нынче дорогие – никаких денег не хватит, чтобы навещать балбесину Огурцову, так некстати угодившую в больницу!
Высказавшись, корреспондент плавно вырулил в проезд, образованный рядами из машин, оставив пассажира пребывать в глубокой задумчивости. В голове вертелся всего один вопрос, полностью поглотивший работу одной единственной извилины, способной продуктивно думать: как же всё-таки Васечкин относится к официантке Огурцовой на самом деле? Что-то мне подсказывает, что сию тайну, сокрытую за семью печатями, я не разгадаю никогда…
ГЛАВА 3. Фея любви на практике
Подъезжая к постоянному месту работы, заметила знакомую тёмно-синюю иномарку, припаркованную в паре метров от входа в кафетерий. Сердце предательски пропустило пару ударов, губы растянулись в идиотской улыбке, а ладони вспотели… Вот после таких «симптомов» и докажи, что не влюблена в Савельникова по самые уши, словно мартовская кошка!
- Спасибо, что составил компанию, - выскакивая, словно ошпаренная, из недр джипа, на прощание помахала рукой Егору. – Когда отдашь материал в печать?
- Думаю, в утреннем номере завтрашней газеты уже всё появится, - не стал ничего скрывать оппонент, проницательно смотря мне в глаза. – Надеюсь, не нужно говорить, чтобы была предельно осторожна при общении с членами «банды» Академии?
Вот и пойми после этого, Егор реально хочет дать совет или прямым текстом сказал, чтобы идиотка Огурцова прекратила всякое общение с Павлюченко, Цаплиным, Мошкалёвым и Гаршиным. Хотя, какая разница-то? Максимум, чем мы с ребятами друг друга награждаем – это приветственные кивки, от которых ни одной из сторон плохо не становится, поэтому… Будет сделано, господин начальник!..
Распрощавшись с корреспондентом, чувствуя себя нереально довольной и жизнерадостной от осознания того факта, что смогу не только увидеть, но и поговорить с предметом личной симпатии (ладно, буду честна хотя бы сама с собой!..), подрулила к стеклянным дверям кафетерия. Бросив любопытный взгляд внутрь, застыла каменным изваянием, неприятно пораженная в самое сердце… Прямо рядом со стеклянными дверями стояли Машка и Герман, ласково заправляющий прядку белокурых локонов за девичье ушко! Парочка о чём-то оживлённо переговаривалась, не замечая никого вокруг, а затем Савельников наклонился и запечатлел лёгкий, практически невесомый поцелуй на щеке Булавинцевой, отчего официанточка смущённо зарделась и опустила взгляд в пол.
Обведя ошеломлённым и каким-то недоверчивым взглядом подругу, с горечью поняла, кого имела в виду Мария, говоря о первой неземной любви… Нашего богатого друга и по совместительству моего личного суицидника – Германа Савельникова. Что это, насмешка судьбы или же мы настолько с Маняшей похожи, что даже умудрились влюбиться в одного и того же парня?!..
- Извините, девушка, - мимо меня, задев плечом, прошла супружеская пара, держа с обеих сторон за руки маленького сынишку.
- Ничего… - ответ вырвался на чистом автопилоте, в то время как разум упорно отказывался воспринимать всё увиденное, надеясь, что это всего лишь страшный сон.
Колокольчик, висящий над входной дверью кафетерия, весело зазвенел, оповещая Маняшу о посетителях, а на меня накатила дикая усталость с жуткой примесью апатии. День-то сегодня какой «замечательный» выдался, прямо одна радостная новость за другой: начиная от болтливого доктора Фильмана и заканчивая моим непреднамеренным «шпионством»! И как прикажете теперь поступить: сделать вид, что ничего не видела или мне всё до фиолетовой лампочки, в виду прогрессирующей болезни, или же… А другого и не дано, я не имею права претендовать на чужое счастье… Тем более если это счастье лучшей подруги и незаметно ставшего дорогим мне человека.
Почувствовав, как по щекам в очередной раз потекли колкие слёзы жалости к себе, резко повернулась и направилась к «зебре», виднеющейся в конце улицы. Разговаривать, а тем паче улыбаться влюблённым голубкам не было никакого желания, хотелось побыть одной, и хотя бы попытаться привести мысли и чувства в относительный порядок. Наталья Игоревна ещё вчера была предупреждена о моём посещение поликлиники, поэтому вряд ли ожидает появления официантки Огурцовой на рабочем месте сегодня, поэтому и волноваться или трезвонить не будет, а вот Булавинцева… Хотя нет, девушке сейчас не до меня… также как и Герману!
Дойдя до автобусной остановки, поспешно затесалась в толпу пассажиров, спешащих по своим загадочным делам. Конечно, «шпионку» Огурцову никто возле «Ириски» не видел, но лишний раз рисковать как-то особо не хотелось, поэтому я и решила не высовываться, а постараться как можно скорее оказаться дома. Там смогу в тишине и покое всё хорошенько обдумать, а может быть и посоветоваться с умной мамой, которая всегда даст дельный совет и вправит мозги на место.
На удивление транспортные боги были сегодня благосклонны к измочаленной пассажирке, ибо больше никак не могу объяснить тот факт, что оказалась дома в рекордно короткие сроки, да ещё и до проспекта Чадских ехала с относительным удобством, прислонившись плечом к холодному стеклу и равномерно покачиваясь в такт движения общественного автотранспорта. Короткий путь от остановки до родной квартиры занял как обычно пятнадцать минут, а вот дома ждал настоящий сюрприз в лице обоих родителей и маленького Сашки, увлечённо играющего в солдатики, видимо, купленные по дороге из садика.
- Привет, я вернулась, - целуя мамулю в щёку, специально наступила ногой на пластмассового вояку, за которым как раз потянулся братишка.
- Ну, Пася! – тёмные бровки мальчишки грозно сошлись на переносице, и он попытался убрать мою «лыжню» с игрушки. – Мама! – потерпев полное фиаско, мелкий решительно обратился за помощью взрослых, надеясь на их влияние на свою непутёвую сестрицу.
- Павла, не дразни его, - смеясь заметил отец, под шумок пряча трёх кавалеристов и одну пушку под ковёр, - отдай солдатика!
- Ябеда, - якобы разобиделась, отдавая предмет спора братику и смотря на его счастливое и по-детски наивное лицо с любовью и печалью.
- Сама такая, - не остался в долгу Александр, снова косясь на меня подозрительными глазами, - а где есё?
- Ищи, - звонко рассмеялась Надежда Анатольевна. – Дочь, у тебя всё в порядке, чего так рано вернулась?
- Маняша отлично со всем сама справляется, вот Наталья Игоревна и отпустила меня пораньше, сказав, будто вторая официантка снова похожа на поганку в обмороке, - я же не сказала, что всё-всё расскажу маме, нет, просто спрошу совета относительно Германа и своей блондинистой подруги, а про остальное родителям знать совершенно не нужно.
- Кушать будешь? – папа на секунду прервал интересное занятие, именуемое игрой с сыном, и в упор посмотрел на невинно улыбающуюся меня.