- Нет, я так не могу! – плаксивым голосом прервал повисшее молчание Натан. – Кеша всё-таки мой лучший друг…
- А Словецкая – моя подруга, - поспешно вставила свои «пять копеек», опасаясь, как бы молодой человек не увёл разговор в неизведанную сторону.
Тёмно-синие, практически сапфировые глаза озорно блеснули из-под полуопущенных ресниц, а меня пробрал холодный пот. Копчик уже не просто сигнализировал о грядущих неприятностях, нет, он буквально орал о том, что у его дурной хозяйки хватило ума нажить себе глобальные проблемы на тощие нижние девяносто. А ведь мне и Митищи, и Роман Константинович строго-настрого запретили волноваться… Но, куда там – чувствую себя затычкой в каждой бочке с дерьмом.
- А как же Булавинцева? – и без того выразительные глаза Натана стали просто моей ожившей совестью. – Такая милая, общительная и дерзкая блондиночка, что так и хочется… - поднеся правую руку ко рту, парень сложил пальцы в «бутон» и глумливо поцеловал самые кончики.
- Только тронь Машку или Савельникова, и я тебя, сука, на составные части порву, - знаете, в тот момент искренне верила, что смогу надрать задницы всей «королевской» четвёрке, если они сунутся к моим друзьям.
- Ладно, - на удивление покладисто согласился оппонент, с любопытством рассматривая свои руки, словно первый раз увидел. – Но мне скучно… - хитро-скользкий взгляд в мою сторону, и, с точки зрения молодого человека, деловое предложение. – Тогда тебе придётся развлекать меня, иначе будет трудно выполнить вышеназванную просьбу!
Сто против одного, что отвисшая челюсть теперь навсегда останется в таком положении, а глаза, вылезшие на лоб, будет довольно проблематично вернуть на первоначальное место, предусмотренное матушкой природой. Закончив с осмотром рук, Павлюченко перевёл на меня бесовские глаза и, проказливо промурлыкал:
– Ну, как, согласна с моим предложением?
- Чего тебе надо? – так, главное, чтобы нас никто из знакомых не увидел, а то потом будет довольно проблематично доказать, что проломленный череп у Натана с самого рождения был.
- Два с половиной месяца назад одна любопытная барышня похерила такое перспективное развлечение, как паркур по-принуждению. Догадываешься, о ком веду речь? - Получив согласно-оторопелый кивок, парень продолжил и дальше разливаться звонкоголосым соловьём. – Да, не скрою, сначала хотелось банального отмщения, но теперь… Заменишь Савельникова на крыше недостроенного корпуса или выберешь частые посещения местного погоста с цветочками для Словецкой Анны, покончившей с собой из-за неразделённой любви к Цаплину Максиму?
Сказать, что я потеряла дар речи – значило бы скромно промолчать, сильно недооценивая ситуацию. Мозги, откровенно уставшие за день, напрочь отказывались выдавать хоть какую-нибудь спасительную идею, советуя всё спихнуть на русское «авось», зато забеспокоился Васечкин, наверное, спинным мозгом ощущая грядущие неприятности.
- Огурцова, только попробуй согласиться и я тебя собственными руками придушу! – злобно каркнул наушник.
- Егор, ты же хотел сенсацию, так что вот она, получите – распишитесь, - копируя известного скомороха, издевательски поклонилась, подтверждая догадки Натана о моей врождённой двинутости мозгами. – Что тебя на сей раз не устраивает?
- Способ, которым ты выполняешь порученное задание, - паническое нотки не просто проскальзывали в надтреснутом из-за некачественного канала связи голосе оппонента, судя по всему, Васечкин уже дважды проклял свою затею дальнейшего карьерного роста за мой счёт. – Говори Павлюченко веское и категоричное «Нет» и быстро выметайся за пределы Академии!
- А то что? – так, теперь главное не смотреть на замершего на скамейке парня, а то ведь, гад, раскусить может!
Знаю, что без мыла лезу в бутылку, но мне нужно спровоцировать Васечкина на откровенную панику. Думаете, я с бухты-барахты начала разговор с пронырливым журналистом при Натане? Нет, мне нужно, чтобы главарь «Казанов» запомнил хотя бы имя загадочного оппонента Павлы Огурцовой, ошибочно принятого за очередной глюк. Если нужно, то я даже согласна сейчас подтолкнуть мыслительный процесс неких личностей в нужном направлении… Ведь иначе у меня просто не получится отомстить козлу-журналисту, причём не только за свою поломанную жизнь, но и за то, что он умудрился втянуть в это дело и моих друзей!
- Чего притих? – бросив быстрый взгляд на Павлюченко, прочитала в его глазах откровенное желание вызвать психперевозку. – Значит, как компрометирующие статьи кропать чуть ли не с моими паспортными данными, так ты первый в очереди, а как ответить честно на поставленный вопрос – немой рыбой начинаешь прикидываться?
Ура, первые проблески понимая отчётливо проступили на породистом лице моего личного слушателя! Можно заслуженно гордиться собой и открывать бутылку с холодным шампанским – этот триумф в обязательном порядке нужно отметить, главное теперь дотянуть до победного конца, а не сдаться на середине экспромта.
- Нет, просто в случае чего, сама будешь объясняться со своим психованным ухажёром! – рявкнули прямо в ухо, отчего и без того гудящая голова чуть не треснула. - Огурцова, не дури, пожалуйста.
- Ты сейчас о каком ухажёре речь вёл? – мне было не столько любопытно, сколько чёртова надежда о взаимной любви, будь она неладна, воровато толкала под руку.
- А то ты прямо не знаешь, - не пошёл на контакт Васечкин. – Паша, я же могу ему позвонить и пожаловаться на твоё поведение!
- Валяй, - милостиво разрешила, плотоядно скалясь в сторону Натана, - заодно просвети сего кавалера о своей посильной помощи в деле моего сумасшествия.
- Тварь неблагодарная, - вызверился доведённый до ручки Егор.
Молодой человек хотел что-то ещё столь же лестное добавить, но я уже не слушала: из корпуса вышли Цаплин и Гаршин, который замысловато семафорил фингалом под глазом, а между ними была крепко зажата испуганная Анюта, на лице которой багровел след от пощёчины. Даже к гадалке ходить не надо, чтобы проследить логическую связь между бланшем Дениса и неконтролируемой злостью Мошкалёва, и его клятвенном обещании покалечить бывшего (вот теперь я в этом более чем уверенна!..) друга. Остановившись невдалеке от нашей с Павлюченко «стоянки», парни дали мне возможность вдоволь на них полюбоваться, а потом неспешно двинули вверх по аллее, целенаправленно направляясь в сторону недостроенного корпуса.
- Мне всегда было интересно загонять противника в угол, - угодливо просветил Павлюченко, неслышно материализуясь рядом со мной. – А ещё мне нравится предугадывать реакцию несчастных «мышек», попавших в ловушку. - Приобняв за талию, парень откровенно прижался ко мне, прицельно игнорируя вялые попытки по освобождению. – Ну, Паша, решила, какой вариант дальнейшего развития событий тебе больше по душе… или снова выбирать мне придётся?
Высказавшись, но так и не отодвинувшись от остолбеневшей меня, молодой человек достал коммутатор из кармана строгого пальто. Повернув руку таким образом, чтобы и мне были хорошо видны его действия, Натан быстро набил сообщение: «Она отказалась, веди эту дуру к библиотечному корпусу - хочу развлечься!», и вопросительно уставился на «добычу», как бы спрашивая, отправлять SMS или же во мне всё-таки взыграет гуманизм, помноженный на сумасшествие. Так и не решив, как именно следует поступить: оскорбить Павлюченко, используя акробатические изыски русского народного, или же пнуть парня по … кхм, оставить без перспективы в будущем называться «папой», поэтому схватила дорогое средство связи и, размахнувшись, со всей силы грохнула его об асфальт. Коммутатор, тоненько взвизгнув, разлетелся на составные части, а приглушённое «Твою мать…», сказанное тихим мужским голосом, переполненным ненавистью, стало для него похоронным набатом.
- Хорошо, поиграем по твоим правилам, - отступив от остолбеневшего Натана, специально наступила на сенсорный дисплей, так удачно покоящийся возле моих ног. – Но запомни, мразь, в этот раз чистенькими из дерьма вам не выйти!