Наступил момент, когда я должен был, а также имел возможность заняться мадам Жакье. То есть ее супругом. Дабы убедиться, что она о нем еще не забыла, я позвонил ей в пятницу утром. Персона, которая на улице Ториньи сняла трубку и сказала «Алло!», была Одетта.
– Привет вам, говорит Бюрма.
– О! Здравствуйте.
– В постели или на ногах?
– На ногах.
– Значит, уже лучше?
– Да. Я была дурой в тот день.
– Вы все время повторяете это, и моя вежливость обязывает меня каждый раз вас опровергать. Но когда-нибудь мне надоест. Ваша мать здесь? Я хочу с ней поговорить.
– Да. Передаю трубку.
– Алло,– отозвалась мадам Жакье добрую минуту спустя.
Возможно, она боялась, как бы я ее не укусил.
– Сегодня великий день,– сказал я,– в скором времени встречусь с мисс Пирл. Позвонить вам, если узнаю что-нибудь?
– Да, пожалуйста. Я не выйду из дома. Могу я предупредить мэтра Диану?
– Если хотите.
* * *Я уже звонил в «Арену», караван-сарай для путешественников, указанный мне Мишелем Селдоу, и там мне любезно дали все необходимые сведения. Да, мисс Пирл, месье Марио и месье Гюстав будут проживать в этой гостинице в течение всего времени их ангажемента в соседнем цирке. Их номера зарезервированы заранее. В разговоре никакого намека на кого-либо, похожего на месье Жакье, но это ничего не значило. Сообщили также, что вышеупомянутые лица прибудут не раньше одиннадцати часов утра в пятницу 14 апреля.
В одиннадцать пятнадцать я был у мисс Пирл. Она выглядела так же хорошо, как и на фотографии, выданной мне Спящим Дежурным. Крупная красавица нордического типа, гибкая, как кошка. Задумчивые прозрачно-голубые глаза на прелестном с правильными чертами лице. Белокурые волосы агрессивно платинного оттенка, перевязанные лентой, очевидно, прекрасно выглядели при свете прожекторов. Что касается декольте, то здесь произошли изменения. Она куталась в домашний халат со своей монограммой, из-под которого не выглядывало и сантиметра кожи. Зато под халатом, очевидно, ничего не было, кроме трусиков, и то это следовало еще доказать. Надо признать, что если бы мне довелось выбирать между мамашей Жакье и нею, я бы долго не колебался. Но сюда я пришел не с целью оправдывать легкомысленного мужа.
Мисс Пирл занимала просторный и комфортабельный номер. Посреди комнаты стояли два больших чемодана, половина содержимого одного из них валялась на полу. Мисс Пирл занимала этот номер не одна. С ней находился здоровенный детина метра восьмидесяти ростом, без ботинок. Это был не Жакье. Волосы ежиком, квадратный подбородок и черты лица, словно вырубленные топором. На нем тоже надет халат, но более скромный, типа боксерского, с именем владельца на спине: Марио. Я увидел это в зеркале шкафа, перед которым тот стоял.
– Извините за беспорядок,– сказала мисс Пирл после короткого обмена приветствиями. (Этот беспорядок усугублялся тем, что она пыталась кое-что прибрать.) – Мы только что приехали после нескольких дней отдыха в Фонтенбло. Там очень мило.
Фройлен Ингеборг скорее, чем мисс Пирл. Она говорила с явным германским акцентом. Но «Мисс Пирл», вероятно, звучало лучше.
– Очень мило,– подтвердил я.
– Садитесь, пожалуйста.
Подавая пример, она сама села на разобранную кровать, быстро запахнув полу халата, из-под которого на секунду мелькнула часть ноги. Марио с любезной улыбкой пододвинул мне стул. Я сел.
– Что вы хотите узнать? – спросила акробатка.
– Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
– Слушаю вас.
Я повернулся к крепышу.
– Я хотел бы поговорить с мисс Пирл.
– Валяйте, старина,– тепло и дружелюбно подбодрил он меня,– я привык к идиотским вопросам, которые журналисты задают моей жене.
– В этом вы правы. Для того, чтобы меня пустили наверх, я рассказал внизу, что я журналист, но это неправда.
Он нахмурил брови.
– Тогда кто же вы такой?
Я показал ему свой патент.
– Частный детектив. Вы уже пожили на свете и много чего знаете, эта бумажка с печатью большого впечатления на вас не произведет. Я это знаю. Можете выкинуть меня отсюда, у меня нет возможности вам помешать. Я один, а вы стоите двух таких, как я. Но я говорю с вами как мужчина с мужчиной без всякой лишней трепотни. Всем будет лучше, если вы дадите мне поговорить с мисс Пирл наедине.
Он захохотал, широко раскрывая рот, в котором блестели прекрасные здоровые зубы. Но его темные глаза стали жесткими и смотрели на меня в упор.