– Да понятно, понятно, – пробурчал Симонов. – Что ты нас как детей наставляешь?
– А вы дети и есть, – холодно ответил Лайк. – Причем не шибко послушные. Ладно, Арик, что ты там навыбирал? Наливай.
Все оживились. Звякнула посуда, вилки потянулись к нарезанным закускам. Швед наконец справился с хитроумными запорами со второго захода, и в комнату ворвалось ночное лето, более теплое, чем кондиционированный воздух квартиры, напоенное запахами большого города и пропитанное звуками дома у реки. Еле слышно плескала вода о набережную, звук доносился даже на десятый этаж. Где-то выше лаял на балконе пес. А еще по соседству знакомо бу´хала бас-гитара: бархатисто, мощно. Лайк и Швед тотчас навострили уши.
Потом бас ненадолго смолк, но буквально через несколько секунд раздался характерный счет ритм-автомата и заиграл явный семпл. А бас вплелся в него, заслонив скупые машинные квадраты. И зазвучала песня, совершенно незнакомая. Нечто откровенно панковское, эпатирующее – с разухабистой мелодией, нарочито дешевеньким звучанием и намеренно плохо зарифмованное, но вместе с тем довольно забавное:
На втором плане кто-то азартно помогал вокалисту совершенно не имеющими отношения к тексту возгласами, далеко не всегда членораздельными:
– Во дают! – заценил Ефим. – Панкуха конкретная! Зашибись!
Меж тем неведомые музыканты продолжали историю зомбического шофера:
Это «сосна за сосной» прокричали с таким драйвом и увлеченностью, что захотелось то ли подпеть, то ли вскочить и куда-то бежать, бежать…
А песня тем временем свалилась в веселенький повторяющийся квадрат с еще более «содержательным» текстом:
Институт всех добил окончательно.
– Та-ак, – протянул Лайк многозначительно. – Кажется, наклевывается сейшн. Ну-ка давайте еще по одной накатим, а потом, Ефим, собери закусь да водки пару пузырей прихвати. В гости пойдем.
– Рояль берем с собой? – сострил Симонов.
– Возьмем саксофон, он легче, – не растерялся Лайк. – А клавиши у соседа, я слышу, имеются.
Скоренько собрались. Музыка доносилась с их же этажа, явно из квартиры напротив. Арик довольно уверенно справился со входными запорами. Лайк – с саксофоном в чехле в одной руке и с бутылкой водки в другой – встал перед дверью, дождался, когда песня перейдет в коду и завершится, и только потом утопил кнопку звонка. Не рукой – руки были заняты. Даже слабенькому магу для такого простого трюка руки не нужны.
Хозяин открыл довольно быстро – невысокий, плотненький и толстенький мужчина лет тридцати, немного похожий на татарина. С бородкой. В капповской кепке, линялых джинсах, красной кока-коловской футболке и босиком. Физиономия у него была умная и хитрая. На футболке кока-кольским шрифтом при ближайшем рассмотрении было выведено вовсе не название популярного напитка, а вполне русское и весьма нецензурное выражение.
– Привет, – сказал Лайк. – Второй день слушаю, как ты играешь. Вот, решил зайти…
– Привет. А чего только сейчас? Надо было сразу.
– Водки не было, – вдохновенно соврал Лайк.
– Заходи.
– Только я не один. С друзьями.