Захватчики узнают обо всем, поставил ты им информацию или нет — и я уверяю тебя, что так будет. К одному и тому же факту ведет много дорог. И если бы не тебя, а кого-то другого призвали исполнять обязанности советника, все было бы иначе. Другой был бы поглощен чувством собственной значимости, звуками своего голоса, не видя и не слыша, что же на самом деле происходит вокруг. Такой слабости, рассказчик, у тебя никогда не было.
Дела, происходящие при дворе, логика, с которой пришельцы решают вопросы, могут быть чрезвычайно важны для нашего города. Меня это волнует, но я буду спокойнее, если буду знать, что их активность отслеживает мой человек. Менять то, что уже знаешь, на незнакомое — весьма честная сделка, если взамен получаешь ценные сведения.
— Ты мягко стелешь, работорговец, — прервал его сказитель. — Возможно я тебя снова недооценил. Ты привел меня сюда не для того, чтобы узнать, почему я решил подать в отставку. Похоже, ты уже знал мои мысли. На самом деле тебе нужно сделать меня своим шпионом.
— Я догадался о твоих мотивах, — подтвердил Джабал. — Но шпион — некрасивое слово. Вдобавок, его жизнь полна опасностей и требует высокой награды — скажем, пятьдесят золотом каждую неделю. Плюс премии за особо ценные сведения.
— За предательство других могущественных сил Санктуария и усиление твоего могущества, — рассмеялся Хаким. — А что если бейсибцы начнут расспрашивать о тебе? Если в моих отчетах окажется пропуск, у них могут возникнуть подозрения.
— Отвечай правдиво, как и про любых других людей, — пожал плечами бывший гладиатор. — Я нанимаю тебя собирать информацию, а не защищать себя за твой счет. Признавай все, включая и то, что у тебя есть возможность связаться со мной, если на то возникнет нужда. Говори правду так часто, как сможешь. Тем быстрее они поверят тебе, если ты и впрямь решишь, что солгать необходимо.
— Я подумаю, — вымолвил рассказчик. — Хочу все же сказать, что единственной причиной, почему я принимаю во внимание возможность такого союза, является то, что ты и твои призраки — одна из последних серьезных сил в городе, с тех пор, как ушли члены Союза.
Едва заметная тень пробежала по лицу Джабала.
— Союз? — счел нужным переспросить он. — Последнее, что я слышал, это то, что они по-прежнему хозяева на улице. Почему ты решил, что они ушли?
— Не считай меня за дурачка, повелитель масок, — отозвался рассказчик и потянулся за бутылкой, но обнаружил ее пустой. — Ты, кто знает мысли даже в моей голове, обязан знать, что эти разодетые в броню клоуны, разъезжающие по улицам, такие же пасынки, как я цербер. Да, и ростом, и цветом волос они неотличимы, но многого им не хватает до тех наемников, которые вслед за Темпусом отправились на север.
— Конечно, — рассеянно улыбнулся Джабал. Вытащив из кармана небольшой кошелек, он через стол перебросил его сказителю.
— На эти деньги купи себе хороший амулет против ядов, — начал инструктаж Джабал. — Насилие при дворе тихо, но не менее безжалостно, чем в Лабиринте, а на тех, кто пробует пищу, не всегда можно положиться.
— Мне на самом деле нужна защита от ядов, — скривился Хаким, давая кошельку исчезнуть в складках одеяния. — Мне никогда не доводилось видеть так много змей.
— Свяжись со мной на следующей неделе, — отозвался Джабал, погруженный в свои мысли. — Мои люди сейчас работают над тем, чтобы найти противоядие. Естественно, если ты сохранишь свой пост. Уличный сказитель в подобной защите не нуждается.
— У тебя есть одна из бейнитских змей? — невольно спросил сказитель.
— На них не так уж сложно наткнуться, — спокойно заметил Джабал. — Да, кстати, если хочешь немного осчастливить твою госпожу своими успехами, сообщи, что не все недавно насмерть укушенные змеей — дело рук ее народа. Есть люди, которые пытаются дискредитировать ее двор, а потому копируют их методы.
Хаким поднял в немом молчании бровь, но Джабал покачал головой.
— Мои люди не делали этого, — провозгласил он, — хотя в будущем к этой идее стоит приглядеться повнимательней. А сейчас, с твоего позволения, я займусь другими делами… и скажи сопровождающим, что я велел убедиться, что ты благополучно дошел до дома.
Заслышав смех Джабала, Салиман поспешил в комнату.
— Что случилось? — спросил он, удивленный и озабоченный этим первым за многие месяцы всплеском веселости негра. — Старик рассказал веселую историю? Расскажи и мне, тоже хочется всласть посмеяться.
— Все очень просто, — ответил хозяин масок, частично приходя в чувство. — Нас обманули. Обвели вокруг пальца.
— И ты над этим смеешься?
— Над тем, как это было проделано. Я не люблю, когда меня обманывают, но должен признать, в этой последней проделке чувствуется умелая рука.
Джабал вкратце передал Салиману полученные от Хакима сведения.
— Подмена? — недоверчиво переспросил Салиман.
— Подумай сам. Тебе внешне знакомы по крайней мере несколько пасынков. Встречал ли ты их за последнее время? Хотя бы того, кто заключил с нами союз? Этим многое объясняется, в том числе и то, почему эти, так называемые «пасынки» не знают, с какой стороны брать в руки меч. А я-то думал воспользоваться преимуществом, находясь на вторых ролях.
— И что нам теперь делать?
— Едва я узнал об обмане, как у меня уже был готов ответ.
Смех в глазах работорговца исчез, уступив место недоброму блеску.
— Я заключаю союзы с людьми, а не с мундирами. Сейчас оказалось, что люди, члены Священного Союза, с которыми мы заключили договор, находятся где-то на севере, рискуя именем и жизнью на благо доброй старой Империи. В своем стремлении убить двух зайцев, они становятся уязвимыми. Братья вверили свое имя полнейшим профанам в надежде, что былые победы не позволят нам догадаться о подмене.
— У нас альянс с Союзом, но это не относится к тем дуракам, которых они оставили за себя. Более того, судя по тем трудностям, с которыми мы сталкиваемся при воссоздании организации, можно сделать вывод, как бережно надлежит обращаться с ситуацией.
Глаза Джабала превратились в щелочки.
— Поэтому, вот мой приказ всем подчиненным. Немедленно прекратить всякую помощь тем, кто ныне в городе именует себя пасынками. Вообще, всякая возможность потревожить, ошеломить или уничтожить этих людей важнее любого иного поручения, за исключением тех, которые напрямую связаны с Бейсибом. Я хочу, чтобы в максимально короткий срок жители Санктуария стали относиться к Союзу с большим презрением, чем к жителям Низовья.
— Но что будет, когда слух об этом дойдет до настоящих Братьев? — спросил Салиман.
— Они станут перед выбором. Остаться там, где находятся сейчас, в то время, как их имя поливают грязью в самой большой дыре Ранканской Империи, или же примчаться во весь опор сюда, рискуя стать дезертирами среди тех, кто сражается у Стены Чародеев. Произойти может и то, и другое. Но в любом случае они обнаружат, что восстановить свою репутацию в городе невозможно.
Джабал посмотрел на помощника, медленно мигая глазами. — Вот почему, старина, я смеюсь.
Линн ЭББИ
УГОЛКИ ПАМЯТИ
Через порог таящейся в тени двери шагнул человек, одетый в переливающиеся одежды. Пришелец наполнил комнату деловитой поступью, быстрыми, птичьими движениями снял простыню с обнаженного трупа. Из маленького окошка в стене в мрачную комнату лился свет, делая видимым лицо молодой женщины, лежащей на узком деревянном столе, скрывая ее мертвенную бледность. Казалось, девушка спит безмятежным сном юности.
Из рукавов бесформенного одеяния незнакомец выпростал изъеденные язвами руки, чьи пальцы внушали отвращение большее нежели труп. Из-под капюшона вырвался не то смешок, не то вздох и странные пальцы быстро отбросили ниспадавшие на шею волосы. Склонившись над умершей, скрюченный человек втянул носом воздух и со вздохом наклонился к горлу женщины. В руке его блеснул небольшой сосуд, когда он отступил на шаг от стола.
В комнате слышалось лишь учащенное дыхание незнакомца. По-прежнему молча он отступил в тень и зажег шар из ярко-голубого света, капля за каплей опорожнив фиал. Понюхав испарения, пришелец мановением руки погасил огонь и возвратился к трупу. Ощупав каждый сантиметр тела девушки, он нашел небольшие ранки на шее, из которых выдавил кровь.