Руби было все равно, что именно мы одевали на работу помимо футболки с логотипом кафе. Она была очень сговорчивой. Когда-то она хотела стать поэтессой, но получилось так, что ей в наследство досталась кофейня ее тетки в Жемчужном районе. Урбанизация близлежащих районов повлияла на рост цен на недвижимость, и Руби стала очень успешной деловой женщиной. Она писала свои стихи на стенах кофейни. Я не думаю, что в мире существует лучший босс. Но опоздание все равно считалось опозданием. Так не годится.
Я не смогла уснуть, снова и снова прокручивая в голове то, что произошло между мной и Дэвидом в той подворотне. Я воскрешала в своем сознании тот момент, когда он сказал мне, что до сих пор считает нас мужем и женой. Сон был бы намного полезней для моего организма, чем все эти переживания. Жаль только, что мой мозг никак не мог взять это в толк.
Я натянула на себя черную юбку-карандаш, футболку с логотипом кафе и пару балеток. Готова. Ничего не помогло бы мне скрыть темные круги под глазами. Но окружающие меня люди и так уже привыкли в последнее время постоянно видеть их под моими глазами. Мне потребовалось практически полтюбика тонального крема, чтобы замазать синяк на своей шее.
Я выплыла из ванной комнаты в облаке пара как раз в тот момент, когда Лорен летящей походкой выходила из кухни с огромной улыбкой на лице.
— Ты опаздываешь на работу.
— Опаздываю.
Я закинула сумку себе на плечо, схватила ключи со стола и направилась к выходу. На эту ерунду у меня не было времени. Только не сейчас. И желательно вообще никогда. Я не могу придумать убедительную причину, из-за которой она встала бы на сторону Дэвида. За последний месяц она провела столько ночей возле меня, позволяя выговориться о нем до хрипоты в голосе. Не могла же я держать это все в себе вечно. Ежедневно я говорила ей, что не заслужила иметь такую подругу, а она в ответ целовала меня в щеку. Так почему же сейчас она предала меня?
Я сбежала вниз по лестнице, громко топая ногами.
— Эв, подожди, — Лорен бежала позади меня, в то время как я спрыгивала со ступенек крылечка.
Я развернулась к ней, сжав ключи от квартиры в кулаке перед собой как оружие.
— Это ты сказала ему, где я была.
— А что еще мне оставалось делать?
— О, я не знаю. Не говорить ему? Ты знала, что я не хотела его видеть, — я посмотрела на нее, заметив то, что не хотела бы замечать. — Прическа и макияж в такое время? Серьезно, Лорен? Ты ожидала, что он, возможно, будет здесь?
Она опустила подбородок, так как в ней нашлась капелька здравого смысла, чтобы наконец-то принять смущенный вид.
— Прости меня. Ты права, я зашла слишком далеко. Но ты знаешь, он ведь приехал к тебе все исправить. Я подумала, что ты, в конце концов, согласишься выслушать его.
Я качаю головой, внутри меня бурлит гнев.
— Не тебе решать.
— Ты была несчастна. Что мне было делать? — она взмахнула руками. — Он сказал, что приехал все исправить. Я поверила ему.
— Конечно, ты поверила. Он же Дэвид Феррис, твой подростковый идол.
— Нет. Если он не будет целовать твои ноги, я убью его. Плевать кто он такой, он причинил тебе боль, — она казалась искренней, с поджатыми губами и широко открытыми глазами. — Извини, что я нарядилась утром. Это больше не повторится.
— Ты выглядишь великолепно. Но ты попусту потратила время. Его здесь не будет. Этого не случится.
— Нет? Кто тогда сделал тебе этот огромный засос на шее?
Мне не нужно было даже отвечать на это. Проклятье. Солнце палило над головой, согревая все вокруг.
— Если есть шанс, что он, возможно, тот единственный, — сказала она, и мой живот скрутило. — Если ты думаешь, что вы двое сможете все, так или иначе, уладить... Он единственный, кто когда-либо привлек тебя. То, как ты говоришь о нем...
— Мы были вместе всего несколько дней.
— Ты, правда, думаешь, что это имеет значение?
— Да. Нет. Не знаю, — я сомневалась. Это было не хорошо. — У нас никогда не было шанса, Лорен. Никогда.
— Ну! — воскликнула она, сопровождая свое восклицание сдавленным звуком. — Таков твой гребаный план, да? Дай-ка я тебе кое-что объясню. Ты не должна следовать логике. Вы просто должны хотеть быть вместе и быть готовыми сделать все, что угодно, чтобы это случилось. Это же элементарно. Эв, это любовь, когда ты, прежде всего, думаешь о своей второй половинке, а потом о себе. И не нужно постоянно переживать, что ты разочаруешь своего папочку с его идиотским планом твоей жизни, в который он заставил тебя поверить, что это и есть мечта всей твоей жизни.
— План тут вовсе ни при чем, — я потерла свое лицо ладонями, пытаясь сдержать слезы растерянности и страха. — Он сломал меня. Я чувствую, что он сломал меня. Так почему я снова должна ему поверить?
Лорен посмотрела на меня, и ее глаза заблестели.
— Я знаю, что он обидел тебя. Так накажи ублюдка, заставь его ждать. Подонок это заслужил. Но если ты его любишь, тогда подумай о том, чтобы его выслушать.
Скорее всего, у меня начиналась простуда, судя по сдавленному чувству в груди и слезящимся глазам. Разбитое сердце должно иметь и свои положительные стороны, что-то что уравновесит все плохое и негативное. Мне следовало бы быть мудрее, сильнее, но у меня ничего не вышло.
Я крутила в руках ключи от дома. Руби меня прибьет. Мне нужно было бежать и ловить такси, но все равно это не гарантировало бы, что моя задница размером с Техас не будет уволена.
— Мне надо бежать.
Лорен понимающе кивнула:
— Я люблю тебя намного больше, чем я когда-либо любила его. Можешь в этом не сомневаться.
— Спасибо, — хмыкнула я.
— Но разве тебе не понятно, что ты так не горевала бы, если бы больше его ни капельки не любила?
— Мне не нравится, когда мне вправляют мозги в такой ранний час. Прекрати.
Она сделала шаг назад, улыбаясь мне.
— Но ты всегда была рядом со мной, чтобы вправлять мне мозги, когда мне это было необходимо. Так что я не перестану читать тебе нотации только потому, что тебе не нравится их выслушивать. Привыкай.
— Я люблю тебя, Лорен.
— Я знаю. Вы, отпрыски Томасов, просто без ума от меня. Представляешь, прошлой ночью твой брат сделал...
Я бросилась бежать, сопровождаемая ее дьявольским смехом.
*
На работе все было нормально. Приходили какие-то два парня, чтобы пригласить меня на студенческую вечеринку. Меня никогда не приглашали на подобные вечеринки до моего знакомства с Дэвидом. Поэтому я отклоняю любые приглашения, которые поступают после моего расставания с ним. Если мы, в самом деле, расстались. Как знать.
Многие просили автограф или информацию, но я вместо этого упорно продавала им кофе и пирожные. Мы закрылись, когда на город начали опускаться сумерки.
Весь день я была взвинчена, гадая, появится ли он в кафе или нет. Обещанное «завтра» было сегодня, но он все еще не давал о себе знать. Может быть, он передумал и изменил свои планы. Я меняла свои почти каждую минуту. Хотя мое обещание не принимать пока никакого решения было все еще в силе.
Мы как раз запирали дверь, когда Руби ткнула меня под ребра локтем. Возможно немного сильнее, чем она планировала, так что без сомнения, ушиб почки был обеспечен.
— Он правда пришел, — зашипела она, кивая в сторону Дэвида, который действительно околачивался в ожидании поблизости от кафе. Он пришел, как и обещал. Нервное возбуждение стало вскипать во мне. С бейсболкой на голове и щетиной его было не узнать. Особенно из-за новой стрижки. Я мысленно всхлипнула, оплакивая его длинные темные волосы. Но я никогда не признаюсь в этом вслух. Аманда рассказала Руби о его появлении вчера в баре. Судя по отсутствию папарацци и вопящих фанатов вокруг, его появление в нашем городе было все еще секретом.