Я зарычала, заскрежетав зубами.
— Эв.
Дерьмо. Я не была сильна в переговорах. Не с ним. Я хотела, чтобы он ушел. Или, по крайней мере, я была очень убеждена, что хотела, чтобы он ушел. Ушел, чтобы я могла подвести итог своим страданиям по нему и по нам, и по всему, что мы упустили. Ушел, чтобы я не размышляла бы о том, что он сейчас думал, что любит меня. Какая-то слишком эмоциональная фигня. Мои слезные каналы как по заказу сошли с ума. Я глубоко дышала, пытаясь взять себя в руки.
— Позже, не сегодня, — сказал он обходительным и рассудительным голосом. Я уже совершенно не доверяла ни этому, ни ему.
— Прекрасно.
Я шла быстрым шагом в другой квартал с ним, вышагивающим сбоку, пока вновь перекресток не остановил нас, оставляя место для разговора. Лучше бы он не разговаривал. По крайней мере, пока я не взяла себя в руки и со всем этим не разобралась. Нервничая, я поправила юбку-карандаш и заправила волосы назад. Фары светить не прекращали. С каких это пор Портленд повернулся против меня? Это не справедливо.
— Мы не закончили, — добавил он. Это одновременно прозвучало как угроза и как обещание.
*
Первое сообщение пришло в полночь, когда я лежала в кровати и читала. Или пыталась читать. Потому что пытаться заснуть было исключено. Скоро начинались занятия, но мне было трудно достигнуть моего обычного рвения к учебе. У меня было плохое предчувствие, что семя сомнения, посеянное Дэвидом относительно выбора моей профессии, пустило корни в моем мозгу. Мне нравилась архитектура, но я не любила ее. Имело ли это значение? К сожалению, у меня не было ответов. Уйма оправданий — ерундовых и справедливых — но ответов нет.
Дэвид, вероятно, сказал бы, что я могу делать то, что, черт побери, хочу. Я слишком хорошо знала, что скажет мой отец. Это не будет приятно.
Я избегала встречи с родителями, с тех пор как вернулась. Это было сделать достаточно легко, учитывая, что я расстроилась из-за лекции, которую отец попытался прочитать мне на второй день после моего возвращения. С тех пор наши отношения охладели. Настоящим сюрпризом было то, что меня это не удивило. Они никогда не поощряли то, что не входило в план. Вот по этой причине я никогда не перезванивала им, пока была в Монтерее. Потому что я не могла сказать им то, что они хотели услышать, казалось, что молчать безопаснее.
Натан избегал вмешательств в разборки с близкими людьми, которых я ценила, но мое время истекло. Мы все были приглашены на ужин завтра вечером. Я представила речь, которую выскажет моя мама, но я не собираюсь даже пытаться и принимать во внимание ее странности. Иногда, когда ее снотворное не действовало, она сидела допоздна и смотрела черно-белые фильмы.
Я ошибалась.
Дэвид: Она застала меня врасплох своим поцелуем. Вот почему я сразу же ее не остановил. Но я этого не хотел.
Я, нахмурившись, уставилась на телефон.
Дэвид: Ты тут?
Я: Да.
Дэвид: Мне нужно знать, что ты веришь мне в истории с Мартой.
Верю ли я? Я вздохнула, глубоко задумавшись. Внутри была досада, много смятения, но мой гнев, в конце концов, перегорел. Потому что я не сомневалась, что он говорит правду.
Я: Я верю тебе.
Дэвид: Спасибо. Я продолжаю думать о большем. Ты будешь слушать?
Я: Да.
Дэвид: Мои родители поженились из-за Джимми. Мама ушла, когда мне было двенадцать. Она пила.
Дэвид: Джимми платит ей за молчание. Она шантажирует его годами.
Я: О, черт!
Дэвид: Ага, теперь этим занимаются адвокаты.
Я: Рада слышать.
Дэвид: Мы перевезли папу во Флориду. Я рассказывал ему о тебе. Он хочет познакомиться.
Я: Правда? Я не знаю, что сказать...
Дэвид: Могу я подняться?
Я: Ты здесь?
Я не ждала ответа. Не обращайте внимания на мои пижамные шорты и неряшливую старенькую футболку, постиранную так много раз, что ее настоящий цвет был давно забыт. Он должно быть просто восхитится мной, когда разглядит. Я открыла дверь в нашу квартиру и пробежалась босыми ногами вниз по лестнице, телефон по-прежнему был у меня в руке. Конечно же, через матовое стекло входной двери здания вырисовывалась высокая тень. Я открыла дверь и увидела его, сидящего на ступеньке. Снаружи ночь была тихой, мирной. У обочины стоял шикарный серебристый внедорожник.
— Привет, — сказал он, водя пальцем по экрану телефона. Мой телефон вновь запиликал.
Дэвид: Хотел пожелать спокойной ночи.
— Хорошо, — сказала я, поднимая взгляд от экрана. — Входи.
Уголок его рта приподнялся, и он посмотрел на меня. Я встретила его взгляд, отказываясь смущаться. Судя по всему, он не испугался моей одежды для сна. В любом случае его улыбка расширилась, а глаза потеплели.
— Ты уже собиралась спать?
— Я просто читала. Не могла уснуть.
— Твой брат здесь? — он встал и последовал за мной вверх по лестнице, его ботинки громко стучали по старому деревянному полу. Я почти ожидала, что выйдет миссис Люсиа, которая жила этажом ниже, и начнет кричать. Это было ее хобби.
— Нет, — сказала я, закрывая за нами дверь. — Они с Лорен ушли.
Он с интересом осматривался в квартире. Как обычно он занял все пространство. Я не понимала, как он это делал. Это был какой-то трюк фокусника. Он, так или иначе, был крупнее, чем на самом деле казался. Да и сам мужчина изначально маленьким не казался. Никуда не торопясь, его взгляд блуждал по комнате, рассматривая бирюзовые стены (выкрашенные Лорен) и полки аккуратно сложенных книг (моих рук дело).
— Это твоя? — спросил он, указывая головой на мою комнату.
— Да. Только там сейчас небольшой бардак, — я проскользнула мимо него и начала убираться, быстро складывая книги и остальные различные вещи, разбросанные по полу. Я должна была попросить его дать мне пять минут, прежде чем он войдет. Моя мама была бы в ужасе. С тех пор как я вернулась из ЛА, я позволила своему миру спуститься в хаос. Это подходило моему изможденному состоянию души. Но это не означало, что Дэвиду нужно было это видеть. Мне следовало придумать план «взяться за ум», и на сей раз его придерживаться.
— Я раньше была организованной, — сказала я, крутясь, в последнее время мне было плевать на все.
— Это не важно.
— Это не займет и минуты.
— Эв, — произнес он, хватая меня за запястье почти так же, как меня поймал его пристальный взгляд. — Мне все равно. Мне просто нужно поговорить с тобой.
Внезапно мне в голову пришла ужасная мысль.
— Ты уезжаешь? — спросила я, сжимая сегодняшнюю грязную рабочую рубашку в своей внезапно задрожавшей руке.
Его захват напрягся вокруг моего запястья.
— Ты хочешь, чтобы я уехал?
— Нет. Я имею в виду, ты покидаешь Портленд? Вот почему ты здесь, попрощаться?
— Нет.
— О, — клещи, сжавшие мои ребра и подбирающиеся к моему сердцу и легким, немного ослабли. — Хорошо.
— Откуда это взялось? — когда я не ответила, он потянул меня тихонечко на себя. — Эй.
Я неохотно сделала шаг в его направлении, обходя грязное белье. Он настаивал на большем, усаживаясь на мою кровать и притягивая меня вниз рядом с собой. Я, конечно же, плюхнулась задницей на матрас, в противоположность его изящным движениям. Со мной всегда так. План успешно выполнен, и он ослабил свою хватку на мне. Я руками сжала край кровати.
— Итак, у тебя появилось странное выражение лица, а затем ты спросила, не уезжаю ли я, — спросил он, с интересом в голубых глазах. — Объяснишь?
— До этого ты не появлялся в полночь. Я подумала, может это что-то большее, чем просто желание зайти в гости.
— Я подъехал к дому и увидел свет в твоей спальне. Решил послать смс, посмотреть в каком ты настроении после нашего сегодняшнего разговора, — он потер бородатый подбородок ладонью. — Плюс, как я и сказал, я продолжаю думать о вещах, которые хочу рассказать тебе.