Дальгрен поднял взгляд на Фреда Ланса, тоже слушавшего переговоры. Пожав плечами, Фред отвел глаза. Уже несколько часов они размышляли, что предпримет Япония. И, похоже, получили ответ.
Пока что Япония не торопилась подключиться к кампании, затеянной ООН против США. Японцы оставались одними из самых активных торговых партнеров Америки, несмотря на разнообразные эмбарго, объявленные ООН, и недвусмысленно выступали на Генеральной Ассамблее против военных действий.
Однако Хартия 2025 года обязывала членов ООН к участию в «военно-полицейских акциях» по требованию Всемирного Совета Безопасности ООН. Поддерживая фикцию так называемых Сил Самообороны, которые отправлялись за границу лишь в самых крайних случаях и в самом осторожном, тщательно контролируемом порядке, Япония обладала космическими вооруженными силами не хуже, а то и лучше, чем у ЕКА. Вопрос был лишь в том, станет ли она жестко придерживаться Хартии.
И на этот вопрос Япония только что дала ответ.
— Запускай программу, Фред, — сказал Дальгрен. — Посмотрим, как наша детка работает против истребителей.
— Мы ведем их. Программа работает. Лазерная установка прогревается. Готовность — через тридцать секунд.
Дальгрен впился взглядом в дисплей. Даже при полном увеличении приближающиеся истребители сложно было различить — пока что они находились в нескольких сотнях километров за кормой «Шепарда». Вдобавок они шли на меньшей высоте, находясь на фоне огромного небесно-голубого простора Тихого океана. Поймав ведущий истребитель в перекрестье прицела, он нажал клавишу, фиксируя цель.
— К стрельбе готовы, полковник.
— Огонь!
Кожух большой капризной ЛУВЭ «Геката» находился внутри лабораторного отсека. Луч шел наружу через специальный порт в обшивке упираясь в зеркало, вынесенное в сторону на двадцатиметровом кронштейне. Точную наводку зеркала на цель осуществляла система искусственного интеллекта «Гекаты», и «мертвых зон» установка не имела. Самого луча в вакууме не было видно, но «зайчик», отраженный зеркалом, вспыхнул, осветив половину орбитальной платформы, точно второе солнце.
Борт «Така-1»;
22:25 по времени гринвичского меридиана.
— Кусо ! — зарычал Куросава. — Что это?
Не было ни звука, ни сотрясения — просто на носовой обшивке истребителя, в нескольких метрах от кокпита, вдруг вспыхнуло нестерпимо яркое пятно. Иидзима ударил по клавишам, включая маневровые двигатели, уводя машину прочь от смертоносного луча, пока он не прожег обшивку «Така-1» насквозь.
— Лазер, командир, — ответил Юкио, сверяясь с приборами. — Вижу его в полумегаваттном диапазоне. По нам ведут огонь.
Секундой позже луч ударил снова, на этот раз — в крыло, и задержался на обшивке достаточно долго, чтобы прожечь ее. В пространство вырвался клуб пара, истребитель резко бросило вправо. Выправив курс и уклонившись от луча, Иидзима прибавил скорость.
— «Така-2» докладывает, что также находится под обстрелом, — сообщил Куросава. — Эти ублюдки бьют по очереди — сначала по нам, затем по Одзаве. Пытаются сбить, пока мы не вышли на огневой рубеж.
«Достойная тактика, — подумал Юкио. — Вполне может сработать». Еще пять минут они играли в эти смертельные, неуютные «салки». Луч лазера жалил корпус «Инадумы», оставаясь невидимым, однако с результатом на удивление очевидным. Вспышка, клочья обшивки летят в пространство либо тут же исчезают облачком раскаленного белого пара, пилот бросает машину из стороны в сторону, уклоняясь от несущего смерть луча. Секунду истребитель идет ровно, но луч снова находит его.
— До цели, — спокойно заговорил Юкио, — триста двадцать три километра. — Он сверился с показаниями главного дисплея, где быстро мелькали, сменяя друг друга, цифры относительная скорость, дистанция, время и прочее. — Время выхода на оптимальную огневую позицию при данном отклонении три минуты двадцать. «Инадума» был вооружен двумя ракетами «Хаябуса», по одной в каждом крыле. Название ракет было поэтической формой обозначения сокола-сапсана, быстрого воздушного хищника, прекрасного охотника. В воздушном бою дальность их полета значительно превышала 150 километров, а в космосе практически не имела границ, но расчет траектории пуска основывался на высоте орбиты истребителя и прочих сложностях условий орбитального перехвата.
Важнее всего было — оценить оптимальную дистанцию. Очевидно, донесение разведки о том, что на станции «Шепард» проходят испытания нового, космического лазерного оружия, оказалось слишком точным. При пуске ракет со слишком большого расстояния лазерная установка успеет засечь пуск и сбить их. Если же пытаться подойти слишком близко, сбит будет сам истребитель. Программа, работавшая на компьютере Юкио, предназначалась для того, чтобы изо всех зол выбирать наименьшее.
Истребитель снова бросило в сторону. На миг голубая Земля точно придвинулась к «Инадуме» вплотную, озарив бирюзовым светом кокпит и укрывая истребитель в тени.
— Унко ! — зарычал майор Куросава. — Выравнивайте, пилот-сан ! Маневровые — пять и семь! Выполнять!
Крен на левый борт замедлился, затем прекратился вовсе. Юкио быстро взглянул вперед, между головами пилота и командира, в черную бездну космоса. Невооруженному глазу американская станция все еще была недоступна. Какое странное оружие…
— «Така-один», я — ЦУП Танегасимы.
Голос прозвучал в шлемофоне Юкио, но ответил Куросава:
— Танегасима, я — «Така-один», иду на цель!
— «Така-один», «Така-два» на вызовы не отвечает, перешел в свободный дрейф. Судя по всему, уничтожен.
Юкио похолодел. Вот так просто .Истребитель и три человека погибли .
— Танегасима, я — «Така-один», — отвечал Куросава. — Понял вас. Продолжаю атаку.
Конечно же, ничего другого не оставалось. Отступать было некуда. Пожелай они даже прервать атаку и вернуться на Землю, маневр ухода с орбиты попросту уведет их на более низкую траекторию, а скорость истребителя возрастет. И противник решит, что они продолжают атаку.
Кроме того, нельзя было забывать о чести и принципах ва и бусидо . О бегстве, даже имея к нему все возможности, не могло быть и речи.
Лазерный луч вновь клюнул нос космоплана, кокпит озарился вспышкой горящего, испаряющегося металла. Капитан Иидзима резко взял вправо, внезапное ускорение вдавило Юкио в кресло, но лазер снова нашел их с непогрешимой точностью.
— Тикусё ! — заревел Куросава. — Тю-и-сан , точку мне, быстро!
Пальцы Юкио порхали по клавиатуре, подставляя в уравнения новые значения, в соответствии с последним, резким изменением вектора сближения — ведь ракеты отклонялись от курса вместе с истребителем. Он стиснул зубы, сдерживая ругательство. До американской станции все еще было слишком далеко… но времени на сближение не оставалось.
— Есть — точку! — доложил он, вводя данные в мини-компьютеры ракет. — Ракеты к пуску готовы!
— Пуск! — приказал Куросава.
Юкио почувствовал легкий толчок и вибрацию: крыльевые отсеки «Инадумы» раскрылись, выпуская наружу две тонкие трехметровые белые стрелы.
— Ракеты выпущены, командир, — доложил Юкио. — К залпу готовы.
— Банзай ! — воскликнул Куросава, и подчиненные присоединились к нему в традиционном кличе: — Банзай! Банзай !
Юкио взглянул вперед как раз вовремя, чтобы увидеть, как две яркие звезды, вырвавшись из-под носа истребителя, быстро уходят в темноту.
— Танегасима, я — «Така-один», — сказал он. — Ракеты пущены.
Затаив дыхание, все трое ждали. Лазерный обстрел несколько стих. Должно быть, радарная установка «Шепарда» засекла пуск двух ракет, и у американцев появились новые цели. Вчитавшись в мелькавшие на дисплее цифры, Юкио покачал головой.