– Созрел. – В голосе маршала послышалась нежность. – Фоккио, как вы их называете?
– Бешеные огурцы. – Адмирал последовал примеру Алвы, бросив в том же направлении еще один камень, но треска не последовало. Видимо, сбитый Рокэ огурец был единственным.
– Мы их зовем вурьо́зо, – маршал накрутил на палец травинку, – в Кэналлоа они созреют недельки через полторы.
– Здесь тоже. Еще дней десять, и проходу от них не будет.
– Вот и славно. По зарослям бешеных огурцов ящерица и та незаметно не проскочит… О, попал! Молодец!
Джильди пригляделся:
– Лука Ло́тти, канонир с «Влюбленной акулы».
– Вы знаете всех своих людей?
– Гребцов – нет, остальных знаю. Хорошо, дуксы за нами не таскаются. Думал, не продохнуть от этих… будет.
– Ну, это-то как раз понятно. – Рокэ по-кошачьи потянулся и прикрыл глаза. – Им застит взор алая ройя. Если бордоны перережут тракт, будет повод поднять вопрос о переходе залога к славному городу Фельпу. Но если дуксы станут совать нос в наши дела, их можно будет обвинить в измене и выдаче наших планов. Кстати, Фоккио, нам понадобится кто-то, кому нечего терять и кто отменно плавает и разбирается в зарядах.
– А в чем дело?
– Я открою вам тайну, когда созреют бешеные огурцы, и ни днем раньше.
– С вами не соскучишься. – Адмирал кинул наудачу еще один камешек, в ответ что-то щелкнуло и зашуршало. Не огурец, тот трещал иначе.
– Киркорелла, – сообщил моряк.
– Показали б вы эту вашу живность, что ли.
Адмирал внимательно посмотрел на Рокэ и усмехнулся:
– Ничего нет проще, в детстве я их прорву наловил.
– Ну так давайте поохотимся.
– Почему нет? Надо только смолой запастись и мясом. Ну и веревка нужна… А за какими кошками вам паукан занадобился?
– Возможно, ни за какими. – Маршал тряхнул неподвязанными, несмотря на жару, волосами и глянул на небо. – Завтра дождя не будет, – объявил он, – и послезавтра тоже.
Нечего сказать, удивил. Да тут дождей не бывает до самой осени.
– Рокэ, а почему бы нам и в самом деле не съездить на стену?
– Скучаете, – улыбнулся Алва, глядя на приближающегося всадника, – ничего, сейчас развлечемся.
Офицер в запыленном мундире осадил покрытую пылью лошадку.
– Теньент Джованни Марци. Генерал Вейзель докладывает: он готов.
– Вот и отлично. Фоккио, где живут киркореллы?
– В норках, – удивленно сообщил адмирал.
– Умницы какие! Джованни, слезайте с коня, надевайте мой мундир, давайте мне свой и отправляйтесь искать норки. И чтоб с дороги было видно, что я от жары совсем свихнулся. Герард, помогите теньенту, завтра мы пойдем на охоту.
– Монсеньор, когда и куда я должен явиться? – Юный Арамона продолжал корчить из себя идеального адъютанта, но ему хотелось на стену и не хотелось искать пауканьи лежбища. Рокэ задумчиво поглядел на молодого человека:
– Утром приходите к господину адмиралу и оставайтесь при нем. Марсель, идемте, у нас прорва дел…
– Моя госпожа, простите, я сегодня слишком занят, – маршал Карло Капрас с плохо скрываемой ненавистью зыркнул на Зою Гаста́ки. Та не поняла. Она и слов-то не понимала, не то что взглядов.
У сестрицы дожа было через край всего: щек, носа, груди и далее до самого низа, но всего больше у нее было склочности и гонора. Капрас подозревал, что родичи, подарившие перезревшей девице галеас, возлагали большие надежды на фельпских зубанов, но пока корове сказочно везло. Именно она, а верней, теньент Спиро Доракис, за обещанное дожем капитанство согласившийся стать боцманом «Морской пантеры», потопил фельпский флагман, после чего Зоя окончательно уверилась в своих воинских талантах и всюду лезла с советами.
Капрас терпел – ссориться с жуткой бабой, от которой не избавишься, было последним делом. Маршал хоть и командовал объединенной гайифско-бордонской армией, обладал куда меньшей свободой действий, чем следовало. Военная Коллегия, отправляя армию в Ургот, недвусмысленно дала понять, что кампания ведется под бордонскими флагами, а посему «дельфины» должны чувствовать себя хозяевами, но при этом делать то, что нужно Гайифе… Вот и изволь готовить яичницу, не разбивая яиц, к тому же тухлых!
– Госпожа Гастаки, – маршал изо всех сил старался быть любезным, – я убедительно прошу вас вернуться на борт. Тракт будет перерезан своевременно.
– Якорь вам в глотку, – голосок Зои сделал бы честь любому матросу, – вы трус, сударь. Трус и тугодум, как все мужчины! Если б армию возглавляла женщина, Фельп был бы уже взят.