Валерий лишь пожал плечами. Причину аномалии он знал, знал также и то, что ее это знание не касалось. Если так жаждет все выяснить, то пусть погадает. Он и без этого многое скрывал.
Ученые и все кто проводил его допросы, были поражены подробностями древней жизни, которые запомнил Буховцев, и множеством мелочей оставшихся в его памяти. Только рассказывал Валерий не все. Дела магов, его путешествия на гору, а также отношения с Альгильдой их не касались. Два раза его допрашивали на полиграфе, один раз под гипнозом и даже клали в какой‑то мозгопромывочный аппарат, но результаты были неизменны. Он лишь внутренне потешался над их усилиями. Для того Валерий Буховцева, каким он стал, обойти эти хитрости не составляло труда.
Под конец от него отстали. В начале августа после подробных инструкций и подписания кучи бумаг, его отпустили в большой мир. На вертолетной площадке провожать Валерия вышла дюжина человек. Среди них были Скворцов, Полетаев и приставленные к нему в качестве негласной охраны Свиридов и Макаев, с которыми, как понял Валерий, ему предстояло теперь существовать достаточно долгое время. Валерий Александрович Буховцев образца двухлетней давности, наверное, возмутился бы опеке, но сегодняшний Валерий Буховцев, и все еще живший в его сознании Марк Валерий Корвус, отнесся к этому спокойно. Он привык иметь в услужении и подчинении людей, и знал, что найдет своим охранникам применение. Такое, какое ему будет нужно и не важно, захотят они этого или нет. В себе он был уверен. За стенами секретных кабинетов осталась его пропахшая потом и кровью одежда, калиги, содержимое кошелей и сумок, меч и бронзовое зеркало, над которым восхищенно пускали слюни все приглашенные историки. После долгих уговоров он оставил себе изрубленный в сражениях щит.
Впереди Валерия ждал разговор с Евгением Андреевичем Лютаевым. Разговор куда более важный и сложный. Здесь, рассказывать предстояло много, и при этом соблюдать осторожность. Но сначала Валерий должен был сделать кучу важных и странных для этого времени вещей.
Он нарвал травы, купил на рынке мешочек овса и возложил дары у конной статуи Жукова на Манежке. Статую выбрал просто потому, что первой пришла в голову, сам полководец его не интересовал. Валерий постоял немного под любопытными взглядами москвичей и туристов и мысленно помянул безвестного конягу, спасшего его шкуру в битве у горы.
— Спасибо тебе, лошадка, за мою жизнь. Пусть ты будешь счастлива в краях, где обитают конские души.
На него смотрели удивленно, но Валерию было все равно. Он знал, что поступает правильно, а остальное сейчас не имело значения. Нужно было привести в порядок мысли, и Валерий долго ходил по храмам, ставил свечи и просил ясности ума и правильности решений. Не помогало. Видимо боги древнего мира имели мало отношения к святым современности. Об этом следовало подумать и изменить подход.
С Лютаевым Валерий встретился в Кленовке. Его рассказ о путешествии затянулся надолго и закончился глубокой ночью. Валерий подробно рассказал почти обо всем, что с ним произошло. Почти. О своих ощущениях на холме, и о пришедших тогда в его голову мыслях, он промолчал. Интуитивно понял, что это было только его знание. Расскажет, когда будет нужно, но не сейчас. Да и сам Валерий не услышал то, что хотел. Рассказ о дальнейшей судьбе камня. Видимо в данном случае тоже это было не его знание. Он не огорчился. Раз не говорят, значит так надо. Лютаев долго и недоверчиво рассматривал его пацер. Не понятно, что он там увидел, но был удивлен.
— Да уж, Валерий Александрович, через многое вам пришлось пройти, но так как вы вернулись и вернулись с камнем, это значит, мы не ошибались и все сделали правильно — помолчал и добавил — вы сильно изменились. Сильнее, чем мы предполагали.
— Это что‑то значит?
— Значит, но что, пока не скажу. Мне нужно подумать.
Еще со времени его отбытия из Рима, Валерия занимал один вопрос, и вот сейчас, когда перед ним был человек, который мог все прояснить, он спросил.
— Евгений Андреевич, вы отправляли меня в прошлое без помощи Сотера, это значит что он где‑то погиб?
Маг впился в Буховцева внимательным взглядом, помолчал и ответил.
— Сотер пропал во время нашествия вандалов на Карфаген. Перед этим он долго жил в Африке в своем поместье около Лептиса. Говорил, что временно ушел от дел, а посвященные говорили, что он устал. Тело так и не нашли.
— Прошло более полутора тысяч лет — напомнил Валерий.
Лютаев печально улыбнулся.
— Это ничего не значит, Валерий Александрович. Такие люди как Сотер незаметно не уходят. Мы тоже устаем от мира и уходим в такие места, где время течет быстрее и незаметно. Такие места на планете есть, но вам про них пока рано знать, да и мне тоже. В таких местах и на тысячу лет можно пропасть. Кто знает, может Сотер сейчас снова начинает свой путь по Земле, он ведь тоже связан с камнем историей, а камень пришел в наш мир.