— Префект, ты говорил, что германцы не слишком умны. Но в поддержке своих всегда есть смысл. Они наверное, имеют много союзников поддерживая других германцев?
Цедиций весело рассмеялся.
— У германцев нет союзников, трибун. Местные народы живут как волки. Стоит кому‑то немного ослабнуть, и соседи вцепятся ему в глотку. Вцепятся, даже если год назад они были союзниками и друзьями на веки вечные. Союзнические договора не имеют для германцев никакого значения, поэтому, между собой они их никогда не заключают. Не имеют значения и союзнические клятвы, даже перед лицом богов. Небольшие войны здесь идут каждый год. Соседи проверяют друг друга, и если кто‑то покажет слабость, ждать ему беды. А поскольку, воюют они в основном за земли, то участь побежденных — истребление, в лучшем случае исход. После того как мы их покорили и оставили в живых, а некоторых даже отметили как союзников, мы кажемся им наивными, добрыми ребятами и поверь, это нам еще аукнется.
Префект помолчал, что‑то обдумывая, и продолжил.
— Я немного расскажу тебе о местных делах трибун, чтобы ты имел представление о том, куда попал. Я здесь уже почти двадцать лет и многое знаю. Слушай. Земли бруктеров идут на восток от Ренуса до холмистого кряжа, который здесь называют Тевтобургом, из‑за укреплений на холмах. Севернее бруктеров живут ампсиварии, восточнее которых, хавки и ангриварии. Ампсиварии достаточно сильны, и часто проверяют соседей на прочность. Хавки дикое племя, а так как живут на болотах, большого уважения у местных не имеют. Ангриварии неплохие воины, к тому же ищут с нами союза, поскольку у них постоянные стычки с херусками, которые живут южнее по Визургию, а на западе граничат как раз с бруктерами. Херуски — союзники римского народа, самые сообразительные и хитрые среди местных германцев. Они живут здесь очень давно и у всех пользуются уважением, хотя раньше их просто боялись, а значит что силы у них уже не те.
Интересный расклад — прикинул Буховцев, похоже, страсти здесь кипят не шуточные. Зря на Вара наговаривают, что дурак. Чтобы разбираться в этом гадюшнике, нужно быть семи пядей во лбу.
— А кто из них больше похож на римлян, префект?
— Хатты и Марсы. Живут на нагорье, южнее Лупии. Если бы остался в Ализо подольше, ты бы их увидел. Хатты обязательно скоро заявятся продавать соль, а Марсы привезут руду с болот. Они торгуют среди своих соседей оружием и вообще изделиями кузнецов. Хатты и Марсы единственные среди германцев, кому хватило мозгов организовать торговлю. К тому же в их отрядах жесткая дисциплина и всегда порядок. Я думаю, сейчас это самые сильные племена здесь, многие германцы их бояться.
— Они могут объединиться против нас?
— Пусть боги не допустят такого. Если это произойдет, нам здесь понадобится очень много войск.
— Они не испугаются мощи Рима?
— Трибун — Цедиций криво усмехнулся — неужели ты думаешь, что многие здесь знают о мощи Рима или даже где находится Рим. Может, некоторые вожди и знают, что такое на самом деле Рим, но для большинства простых германцев Рим — это мы с тобой, несколько легионов, неизвестно откуда пришедших и поселившихся на их землях. Если начнется всеобщий мятеж, имя Рима их не остановит. Так что давай молить богов о том, чтобы с паннонцами поскорее разобрались, а наместник собрал свои налоги, не разоряя германские селения. Хотя в последнем я не уверен — префект помолчал, и уже с интересом добавил — я рассказал тебе немного, но скажи, как ты думаешь, кто из этих племен для нас опасней?
Кто опасней Буховцев знал и так, хотя выводы мог бы сделать, не руководствуясь послезнанием.
— Херуски — сказал он уверенно.
Луций Цедиций негромко хохотнул и хлопнул Валерия по плечу.
— Скажи, почему? Они ведь наши союзники?
— Ты сказал, они пользуются у других уважением, а значит, только они могут подбить других на общий мятеж. К тому же, они как союзники лучше всех осведомлены о наших делах. Если вдруг решат, что им выгодней предать нас, то сделают это. Как я понял, союзная верность здесь не в почете.
— Ты прав трибун, и это меня беспокоит, хотя херуски тоже есть разные.
— А кто у них правит? Вождь или вожди?
— Вожди, и очень часто они враждуют. Для нас это полезно. Но это долгая история, я расскажу тебе позже.