– Ох, прекрати, – отмахнулся Лайтвуд.
– В общем, – продолжал Джейс, – мы пробрались в его дом, попутно разбив окно, повредив несколько ваз и статуэток, а когда добрались до кухни, Алек совершил возмездие, – проговорил он торжественным голосом, и они с Изабель тут же расхохотались в голос, а Алек накрыл лицо ладонями..
– Боже, – прошептал Саймон, – если вы сейчас же не скажите мне, что он сделал, я умру.
– Он… поменял соль… с сахаром, – сквозь смех выдавил из себя Джейс. – Понимаешь? Соль и сахар!
Саймон перевёл взгляд на друга, стараясь держать лицо серьёзным, но, увидев поджатые губы и гневно смотрящие глаза, прыснул, прикрывая рот кулаком.
– Ты страшный человек, Александр Гидеон Лайтвуд, – смеялся он, присоединяясь к Иззи и Джейсу.
Алек сидел прямо, скрестив руки на груди, и старался не дать губам расползтись в улыбку.
– Это и правда звучит глупо и смешно, если не знать, насколько сильно тот профессор не любит сладкое, – попытался он оправдаться, но друзья его не слушали, продолжая хохотать.
– И вы просто зашли в дом, поменяли соль и сахар местами и вышли? – успокоившись, спросил Саймон.
– Нет, – Джейс помотал головой и глубоко вдохнул грудью, – нас засекли соседи профессора и вызвали полицию.
– Нас выпустили только утром, когда смогли дозвониться до профессора, и тот сказал, что не собирается писать заявление, – Изабель повернулась к брату и подмигнула. – Мама и папа даже слова не сказали, находясь в немом шоке.
– Да-а, – Джейс откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову. – Нет, всё же эта пьянка и признания Алеком меня, как великолепного певца, могут соревноваться с тем Рождеством в детстве.
– Как бы там не проходили твои рождественские вечеринки, Джейс, – уверенно проговорил Саймон, – не думаю, что ты сейчас сможешь меня понять, каково это – первое Рождество с любимой женой, которая ждёт твоего ребенка.
– Ой, начинается, – отмахнулся блондин.
Алек поднялся на ноги и поспешил удалиться на кухню, не желая и дальше слушать словесные баталии парней. Солнце почти скрылось за горизонтом, и теперь улицы были в тени домов, что не пропускали последние его лучи. Парень стоял у окна, задумчиво теребя рукава свитера, и пустым взглядом следил за прохожими.
– Как дела? – раздался голос сестры за спиной.
Изабель ловко подпрыгнула и уселась на кухонную тумбу, тут же ладонями накрывая свой животик. Этот милый жест заставлял Алека улыбаться, и сейчас он одарил девушку тёплым взглядом и повернулся к ней лицом.
– Неплохо, – пожал он плечами.
– Алек, – Иззи состроила мину. – Я – Изабель София Лайтвуд. Ладно, уже Льюис, но сути это не меняет. Я вижу тебя насквозь.
Брюнет негромко рассмеялся.
– Всё в порядке, Из. Честно.
Иззи вздохнула и посмотрела на свой живот.
– Вот такой у тебя дядя-лгун, моя девочка, – она притворно надула губы. – Но мы-то с тобой всегда будем способны вытащить из него правду, верно?
Голубые глаза Алека широко распахнулись.
– Девочка? – прошептал он, бегая глазами от лица сестры к животу и обратно.
– Угу, – пожала плечами Изабель. – Мы хотели с Саймоном объявить на рождественском ужине, но надо же как-то вытаскивать тебя из этого состояния. А теперь говори, а то не видать тебе моей малышки!
Лайтвуд тяжело вздохнул.
– Я, правда, не понимаю, зачем тебе сейчас это всё знать. У тебя самой забот достаточно…
– Алек!
– Ладно, – парень кивнул. – Магнус.
– Это я уже поняла, – девушка спрыгнула с тумбы, и Алек машинально кинулся к ней, придерживая за локти, чем вызвал улыбку девушки. – Хэй, я беременная, а не инвалид, – усмехнулась она. – Продолжай.
– Он в последнее время стал другим, – парень отвернулся к окну, словно подавляя эмоции, а потом снова повернулся к сестре. – Около месяца назад я ляпнул, что мечтаю о большой семье. Куча детишек в огромном доме, всё как в нашем детстве, – он улыбнулся, придаваясь воспоминаниям, но тут же нахмурился. – И с тех пор Магнус стал другим. Он всё чаще приходит домой поздно, в издании его практически не видно. Натали постоянно твердит одну и ту же отговорку, что «мистер Бейн в данный момент на встрече», – он спародировал помощницу своего возлюбленного.
– Ты говорил с ним? – спросила Изабель, и она выглядела по-настоящему встревоженной.
– Он отмахивается, – Алек подошёл к столу и рухнул на стул. – Мол, куча работы под конец года, а я просто себя накручиваю. Вот только он перестал меня хотеть.
– Что?! – вскричала девушка. – Магнус, который раздевает тебя одним взглядом, охладел к тебе?
– Видимо, даже в книгах лгут, – кивнул Алек. – Наша любовь не прожила и три года.
– Ты пытался как-нибудь его растормошить? Соблазнить?
– Естественно, Из, – парень закатил глаза. – Я столько всего придумывал, но тщетно. Он уходит рано утром, когда я ещё сплю, а возвращается поздно и сразу же заваливается в постель.
– Боже, Алек, – прошептала Иззи. – Я просто отказываюсь в это верить. Здесь должно быть логическое объяснение.
– Оно есть. Магнус уже был женат, и брак ему не нужен. Я напугал его своими планами на будущее.
– Твой Бейн не похож на подобного человека, – покачала головой брюнетка. – И он любит тебя всей душой.
– Но не хочет на мне жениться, – Алек уронил голову на ладони и с силой провёл ими по лицу. – Я так хочу стать его мужем. Так хочу завести с ним детей, вместе растить и терпеть, когда он будет за моей спиной поощрять их хулиганства, – он поднял голову и посмотрел в тёмные глаза сестры. – Я хочу его, Из, целиком и полностью.
Изабель поднялась и, подойдя к брату, обняла его за плечи.
– Вам нужно поговорить. Я не верю, что Магнус не хочет того же самого.
Она потрепала его по волосам и поцеловала в висок, прижимая к себе ближе.
***
Уличные фонари освещали дорогу, что проходила за окном их квартиры, и Алек поёжился, укутываясь в одеяло плотнее. Без Магнуса постель была холодной. Стрелка часов давно пересекла отметку полночи, а мужчины всё не было, и телефон был отключен. Колючая проволока, что обмотала сердце несколько недель назад, давила всё сильнее, заставляя его кровоточить, и к горлу противным комом подступало отчаяние.
Он всё возвращался в прошлое, вспоминая, как счастливы они были, как не могли насытиться друг другом первый год отношений, как скоро стали жить вместе, не в силах проводить друг без друга много времени. Возможно, это и погубило их. Возможно, Алеку стоило давать Магнусу больше свободы. Возможно, не стоило ему говорить о браке и детях.
Нет, это Магнуса любовь не смогла дожить до сегодняшнего дня, Алек любил его так же, как и в первые дни, и даже больше.
Он не знал, сколько пролежал, погружённый в свои мысли, когда послышался звон ключей и осторожные шаги. Скоро в кровать к нему лёг Магнус, уже раздетый, и сразу же притянул его в свои объятия, вдыхая его запах и целуя в щеку. Алек притворился спящим и через несколько минут откатился на другую сторону. Слёзы душили горло.
Несмотря на совет Изабель, Алек так и не собрался и не поговорил с Магнусом. Не потому, что ему было нечего сказать, нет. Он боялся. Боялся, что его опасения подтвердятся, и Магнус скажет, что больше не любит его, и его чувства угасли. Он так сильно этого боялся, что неведение и игнорирование ситуации были для него лучше, чем твёрдая уверенность.
Две недели пролетели довольно быстро, и канун Рождества подкрался незаметно, скрывая Алека в тени гостиной, освещая лишь светом гирлянд на ёлке. Он раскинулся в кресле, наблюдая за тем, как гаснут и вспыхивают разноцветные лампочки, и потягивал виски, с каждым глотком ощущая, что сегодня, наконец, всё решится. Если и отпускать старое и начинать новое, то Рождество – самое подходящее время.
Часы показывали, что до полночи осталось чуть больше трёх часов, и ужин, который устроили Льюисы, начался час назад, а Магнуса как обычно где-то носило.