Когда он дошел до церкви, уже совсем стемнело. Алексей подумал, что зря пришел сюда, что наверное, закрыто все равно. Но дверь была отперта. Из храма лился свет. Отпевают кого, или что-нибудь особенное сегодня? Праздника, вроде, никакого нет… Алексей вошел.
Отец Иоанн шагнул из алтаря через Царские Ворота. Пошел к Алексею. Священник отчего-то был в праздничном, золотом облачении. И свечи были зажжены - множество свечей. Они горели и отражались в ликах иконостаса, в золоте киотов. "Благословите, отче", - сказал Алексей. Хотел спросить, что это за праздник такой сегодня, но вместо этого сказал, что хочет исповедаться.
- Да конечно, конечно, давай, брат.
И он исповедался, понимая, что многие грехи даже и не видел, и не ощущал в последние годы - а теперь вот спала короста с глаз, и было хорошо. Потом отец Иоанн сказал.
- И причаститься тебе нужно.
Он отчего-то стал называть Алексея на "ты", но это было совершенно неважно. Алексей чувствовал, что батюшка прав, надо причаститься, но возразил.
- Я не готовился. Ел днем… и вообще.
- Сейчас неважно, - батюшка ушел в алтарь. Вышел с Запасными Дарами и причастил Алексея.
Потом убрал все - Алексей встал на колени и читал положенные молитвы тем временем. Он не понимал, что происходит, что будет дальше, но почему-то, вопреки обычному, эта непредсказуемость не тревожила его.
- Ну вот и все, - сказал отец Иоанн, подходя к нему, - а я-то думал, ты у нас служить будешь. Ну не моя воля, а Господа.
Алексей стоял рядом с ним, глядя в лик Спаса на иконе.
- Скажите, батюшка… что такое чудеса? Меня спросил сегодня один человек - бывали ли со мной чудеса? Ну не такие, как духовное перерождение, и все такое. Это все внутри, это не видно. Вы понимаете, о чем я? Ведь мы просто перестаем верить. Потому что не видим настоящих чудес, и нам кажется… кажется, что все происходит так естественно. Почему это так?
- А тебя разве убедит то, что ты называешь настоящими чудесами? - улыбнулся священник, - ну вот увидишь ты мироточащую икону, кстати, ни разу не видел?
- Нет. Я как-то и не стремился к этому. Не искал.
- Потому и не искал, что не убедит тебя это чудо. Ни в чем. Другого ты ищешь. А Божье чудо, Алексей, оно простое.
Алексей посмотрел на него.
- И никакое там не внутреннее… нормальное чудо. Бог просто придет и даст тебе то, что нужно. Так оно и бывает.
- Наверное, да, - сказал Алексей.
- Ты не забудь нас, - сказал священник, - вспоминай. Нам ведь нелегко будет здесь.
- Я не забуду, - пообещал Алексей.
Спокойствие и мир. И что-то неуловимо изменилось вокруг. Стало очень тихо. Удивительно тихо. Не слышно городского шума, который, оказывается, раньше пробивался даже сквозь закрытые окна и двери храма.
- Что теперь будет, отец Иоанн? - спросил Алексей.
- Как Господу угодно, так и будет, - ответил священник, - не бойся ничего.
- Да я и не боюсь.
Когда и чего он боялся?
- Вот и все, иди, - сказал отец Иоанн, - Леночка с детьми ждет. Самолет там, на дороге. Не заблудись смотри! Ну прощай… может, скоро увидимся.
Он вдруг обнял Алексея, так они постояли немного. Потом попрощались, и пилот пошел к выходу.
Уже совсем стемнело, небо покрылось звездным ковром.
Лена и вправду ждала его на церковном дворе. На руках у нее был Митя, а рядом стояли Борька, Маша и Аня, непривычно тихие и спокойные. Алексей подошел, молча поцеловал жену, заглянул в личико Мите - малыш спал, посапывал носом. И ясно было, что с ним все хорошо.
- Ну вот наконец-то, - сказала Лена, - мы столько ждали…
- Пойдем. Больше не надо ждать.
Они обогнули храм и через калитку вышли к большому проспекту.
Проспект был пуст. Совершенно пуст, ни одной машины, никакого движения. А посередине улицы стояла небольшая "Чайка".
- Мы на самолете полетим! - восторженно сказал Борька.
Алексей подумал, что ни разу не возил семью на самолете. Ни разу. У них никогда не было достаточно денег, чтобы полететь куда-то всем вместе, а в рейсы их нельзя было брать.