Во-первых, нищета, бескультурье, грязь - как тяжело, неприятно это видеть.
Даже здешняя столичная консультация по сравнению с этим - просто рай.
Во-вторых, неизвестно, как помочь… особенно с этой Петрозаводской проблемой, с этим ужасным фашистским законом… ставящим вне закона людей, не выполняющих рекомендации (а ведь они потому так и называются - рекомендации, не разрешения и запрещения, не приказы - что их выполнять по определению не обязательно).
В-третьих, пережитое нападение. Джейн на тренировках, на Испытании переживала гораздо худшее в физическом смысле… но вот эти горящие ненавистью глаза, устремленное на нее дуло. И в-четвертых, Алексей… вот это, наверное, самое непонятное и, наверное… да, наверное, то, что больше всего тревожит меня, с некоторым удивлением созналась себе Джейн.
Да, он непонятная, странная личность. Но мало ли странных людей? Вообще каждый человек по-своему уникален. Ну, получил хорошее образование… может, кто-то из родителей - ликеид, мало ли. Отличный пилот, бывший военный - поэтому и не труслив, и можно положиться на него. Вообще странно немного то, что летчик-истребитель, да еще воевавший, мог быть не-ликеидом. Но всякое в жизни бывает, тем более - в России. Нет, все это не то… все не то.
Джейн вошла в прохладный подъезд, поднялась по лестнице, дверь мягко раскрылась, ощутив походку хозяйки. Собаку, что ли, завести… так тоскливо - приходишь, и некому тебя даже встретить.
Или друга… Только кандидатур подходящих что-то нет. Да и с Сэмом такие странные отношения завязываются.
Джейн сбросила рабочий костюм, надела мягкие домашние шорты и блузку.
Нет, дело не в каких-то особых качествах Алексея. Дело в том сне. На следующий день после возвращения из поездки Джейн приснился сон.
Будто она - невеста Алексея. И все, как положено - белое платье, фата, и на фате еще сверкают россыпью мельчайшие бриллианты (как она представляла себя невестой в детских мечтах). На руках ее - тонкие шелковые перчатки до самых локтей. И Алексей, в черном изящном костюме, немного смущенный, стоит рядом. И там, во сне, он бесконечно дорог Джейн. Она любит Алексея - ведь это ее жених, ее почти муж, она сама его выбрала… Она все время смотрит в лицо жениха, и не может оторваться, и знает, что вокруг люди, толпа людей, мама, отец, Джеф, и много-много каких-то незнакомых, оживленных, радостных и счастливых… Но она не замечает этих людей, она видит только его, Алексея… Алекса… Алешу (ведь по-русски это имя сокращается как Алеша, вспомнила она во сне). Она счастлива так, как не была счастлива никогда в жизни. И вот жених осторожно, бережно берет ее под руку… И она идет рядом с ним, и вдруг чувствует, что руку он держит неестественно, что плечо его по-прежнему забинтовано… да и костюм не черный, а синий - это летная форма, а не костюм. И тут они входят в Храм. Но это не храм Афродиты, а какой-то совершенно незнакомый, никогда не виденный, маленький, круглый, сияющий свечами, позолотами и какими-то древними русскими ликами храм. Но ведь мы хотели получить от Афродиты таинство брака, хочет она сказать… зачем же мы пришли сюда? Разве здесь женятся? На этом месте Джейн проснулась.
И целый день она ходила под впечатлением этого сна. Такого с ней еще не было. Трудно было даже сосредоточиться на работе. Даже медитировать ей удалось лишь с трудом. Лицо Алексея стояло перед глазами. Она, оказывается, его очень хорошо запомнила, до мельчайшей черточки, даже прыщик около носа, складочки у глаз, и особенно - выражение глаз, сине-серых, спокойных… Лишь через день ей удалось немного стряхнуть наваждение.
Этот сон совершенно непонятен. Она влюблена в Алексея? Да нет же. Джейн знала, что такое любовь - она была уже влюблена в Роджера Ливертона, да и сейчас у нее возникало какое-то неопределенное чувство к Сэму. Здесь ничего похожего. Алексей даже слегка отпугивал ее, отталкивал - холодный, загадочный, замкнутый человек. Держится как-то надменно, отчужденно - или это ей так кажется? На самом деле влюбиться в него было бы величайшим несчастьем. Он не ликеид, русский, у него иные интересы, иная жизнь… а его окружение, его родственники. Но она - это абсолютно точно - не испытывает к нему никакой любви, никакой тяги.
Ей только тревожно и неуютно отчего-то. Так бывает, когда человек скажет тебе что-то, с чем ты не согласен, а ты не имеешь возможности ему ответить. И даже еще хуже. Алексею не нравится то, чем она занимается, что она думает и говорит. Он слишком яркая, сильная личность, чтобы можно было не принимать его мнение во внимание. Но он этого мнения не высказал! А что он хотел сказать ей?
Что он мог бы сказать? Может быть он, смотрящий на жизнь иначе, чем ликеиды - знакомые Джейн, знает решение Петрозаводской проблемы… и проблемы маргиналов.
И вообще - может он знает о жизни что-то такое, что ей неведомо… чему не учат в Колледже.
И невыносимо поэтому думать, что больше она Алексея никогда не увидит. Хотя при желании его можно разыскать… но как-то это нехорошо. Он явно не хочет с ней общаться. Навязывать себя - некрасиво. Хотя неужели нельзя прийти и прямо спросить:
- Алексей, что вы думаете о жизни?
Да ничего, скорее всего, нового он не думает. Все возможные помышления укладываются в два варианта - Ликей и цивилизация или же дикость и возврат к мрачному прошлому. Алексею, видимо, не нравится почему-то Ликей (может, он сам потерпел какую-то неудачу), но и к дикости он возвращаться не хочет. Вот и колеблется, сомневается… мало ли таких людей.
Когда так подумаешь, становится легче. Но потом опять начинается - а может, найти его? Но зачем? Хотелось бы с ним встретиться, поговорить. Но о чем?
Совершенно ничего не понятно. Особенно непонятно, почему чужой человек, в которого она не влюблена, занимает так много места в ее мыслях… и вообще в жизни.
Джейн уселась на ковер в позе лотоса… надо брать себя в руки, дорогая мисс Уилсон. И тут раздался звонок в дверь.
Джейн легко поднялась без помощи рук. Ни минуты покоя… ни минуты. Как можно так жить - не сосредоточиться, не побыть одной…
Так и есть - на пороге стояла соседка, Валя, не-ликеида, врач, работавшая в клинике генных нарушений. Джейн давно знала о ней всю подноготную. Вале сорок два года, она разведена, воспитывает десятилетнего сына, два года назад получила квартиру в доме при Генцентре и очень довольна. В настоящий момент у нее есть друг, но он моряк и посещает ее не часто. Во времена длительных плаваний друга Валя приближает к себе маленького, скромного и влюбленного в нее генетика из фитоотдела. Жизнь ее проста, размеренна, в свободное время Валя занимается в спортклубе шейпингом, чтобы не пополнеть, и своим хобби - литературным творчеством, посещает литобъединение и печатает в местном альманахе чувствительные стихи.
Джейн часто поражалась почти детской наивности и примитивности мышления этой женщины… ну пусть она не ликеида, но ведь все же с высшим образованием, неглупая.
- Здравствуй, Джейн, - Валя давно перешла с ней на "ты", - Слушай, я вижу, что ты пришла, так хотела спросить - у меня что-то ВН не показывает, сломался что ли, не знаю, вызывать техника или может, ты глянешь?
- Хорошо, пойдем, - покорно согласилась Джейн. Они пересекли площадку и вошли в квартиру Валентины. Здесь висели тяжелые, драпированные бархатные шторы, пол закрывали дорогие ковры. По объему гостиная была такой же, как у Джейн, но казалась много меньше, так как все стены были сплошь заставлены "гарнитуром" из магазина готовой мебели, а на бесчисленных полках и нишах этого гарнитура лежало столь же бесчисленное количество полезных и совершенно бесполезных вещей, безделушек, брошюрок… Центр комнаты загромождали диваны и кресла, а в стену были вделаны два экрана - телевизора, который в данный момент работал, тихо передавая какое-то очередное мыло, и пустой - ВН. В соседнюю дверь можно было разглядеть отпрыска Валентины в виртуальном шлеме - он, видимо, расстреливал, терзая джойстик, скаржей и краалов из очередной версии "Анреала".
- Вот, посмотри… звук есть, а изображения…
Джейн первым делом выключила телевизор. Запустила местные новости - действительно, экран ВН оставался слепым, шел только звук.
- Продолжается расследование причин аварии на Московском метрополитене…
Джейн пощелкала кнопками, потом вскрыла коробку передатчика. Сразу же увидела осколки излучателя.